71 
Владимир обессилено присел на диван и твердо пообещал кому-то в пространство: он сделает всё, чтобы Татьяна забыла несправедливые и обидные слова, которые он сгоряча выплеснул на нее! И впредь он никогда не будет сомневаться в своей милой, очаровательной и такой желанной любимой!
Через некоторое время заставил себя встать, и, хотя душа просилась мчаться вслед за Татьяной, заставил себя вспомнить о работе. Умылся холодной водой и поехал в контору. Фаина Генриховна, увидев его сероватую физиономию, испуганно ахнула.
– Да что такое с вами, Владимир Михайлович? Вы заболели?
Он поморщился.
– Нет, здоров! – Сурово попросил, предвкушая безжалостное, но справедливое возмездие: – Вызовите мне Катерину Ильиничну, будьте добры.
Через полчаса в кабинет впорхнула подчеркнуто беззаботная агрономша в красивом розовом свитере, подчеркивающем свежий цвет лица, и черных, в обтяжку, джинсах.
Она мило улыбалась, но в карих глазах застыло опасение.
– Звали, Владимир Матвеевич? – она кокетливо поправила чуть уклонившийся от середины груди золотой кулончик.
Он оторвался от созерцания белого плафона стоявшей на письменном столе настольной лампы, тяжело встал, и, процедив сквозь зубы:
– Звал, как не звать? – плотно закрыл двери, щелкнув внутренней защелкой.
У нее расширились глаза.
– Что это вы делаете, Владимир Матвеевич?
Он подошел к ней, крепко сцепил руки за спиной, и угрожающе объявил:
– А это чтобы нам с вами никто не помешал выяснять наши весьма странные отношения.
Сжавшись от его гневно-презрительного тона, она нервно облизала кораллово-розовые, в тон свитеру, губы.
Он подошел еще ближе, так, что она рассмотрела морщинки вокруг глаз, и сурово отчеканил:
– Почему вы лезете в мою личную жизнь? Кто дал вам такое право? Я прекрасно знаю, что вы сделали уйму пакостей, чтобы развести меня с женой!
Она по-боевому распрямила узкие плечи и бесшабашно переспросила:
– С которой?
Он понимающе протянул:
– Ага, к Светлане вы тоже свои грязный лапки приложили. Но ее я вам прощаю, а вот Татьяну – не прощу! Почему вы не передали мне ее просьбу?
Она неуклюже переспросила, слегка заикаясь, стараясь протянуть время, чтобы собраться с мыслями.
– К-какую просьбу?
Владимир понимающе кивнул.
– Ну да, их ведь было две, – сначала она просила проверить телефон, который не работал, а потом передать, что задерживается.
Катерина решительно отбросила притворство и решила идти ва-банк. Выпятила пышную грудь и откровенно объявила:
– Да, я не передала ничего, что просила эта ваша очередная нахлебница! Почему? Да очень просто – я давно вас люблю, только вы не хотели это замечать! Посмотрите на меня внимательно! Я гораздо лучше всех этих иждивенок, которых вы неизвестно где подбираете!
Владимир понял, что ей хотелось употребить гораздо более крепкие эпитеты, но не хотелось шокировать своего потенциального возлюбленного. Он сжал кулаки и с нескрываемой угрозой спросил:
– Телеграмма и телефон тоже ваших рук дело?
Агрономша довольно повела плечами, ничуть не раскаиваясь, наоборот, гордясь своей предприимчивостью.
– Ну, при желании ничего невозможного нет. На телефонной станции работает моя хорошая подруга. Это было нетрудно, тем более, что там меняют оборудование.
Молитвенно подняла к нему напряженное лицо, положила руки на грудь и успокоительно проворковала:
– Милый, я понимаю, что сейчас тебе больно! Но поверь, пройдет совсем немного времени, и ты поймешь, что все это – к лучшему! Мы с тобой – идеальная пара, у нас общие интересы, общие устремления. Я ведь замечаю, как ты смотришь на мою грудь!
Она прижалась к нему, пытаясь добраться до его губ.
Владимир брезгливо отбросил ее на диван, стоявший у стены. Пружины жалобно взвизгнули. Катерина в изумлении смотрела на него, не в силах поверить, что ее так открыто отвергли. Владимир завопил, уже не сдерживая жестокое негодование и возмущение:
– Да что же это такое! Я что, по-вашему, сексуальный маньяк, прыгать по чужим постелям? Вы слышали, чтоб я изменял Светлане, хотя откровенно признаю, что не любил ее? Почему вы считаете, что я оставлю ради вас по-настоящему дорогую мне женщину? Зачем вы нахально лезете в мою жизнь? Вы здоровы ли, Катерина Ильинична? Мне кажется, у вас явные нелады с психикой!
Она категорично заявила:
– Я тебя люблю!
Он взвился, не выдержав пафоса в ее голосе и тоже перейдя на «ты», хотя с подчиненными принципиально на «ты» не изъяснялся:
71 
