39 
— Кажется, я уже согрелась, — полностью отвечая его опасениям, сухо произнесла Эмили и вскользнула из тепла куртки.
— Я так не думаю. — Тайлер принялся стягивать куртку, чтобы надеть на нее.
— Не нужно, — быстро ответила Эмили, — я действительно согрелась.
— А я действительно не хочу, чтобы вы слегли с простудой после переохлаждения.
— Тогда замерзнете вы.
— Кажется, вы не оставили мне выбора, — сказал Тайлер, и Эмили почувствовала себя совсем плохо. Дрожать она перестала, но ощущения были такие, словно у нее внезапно окаменели все мышцы.
— И как долго нам придется здесь находиться? — Теперь в ее голосе появились обвинительные нотки, будто Тайлер и был причиной бедствия.
— Пока нас кто-нибудь не найдет.
— Надеюсь, Мэри меня уже хватилась, — пробормотала Эмили.
— Я тоже искренне надеюсь на это.
— Тайлер, почему вы не предусмотрели какой-нибудь запасной выход?
— В этом не было необходимости. Эмили, мне кажется или вы действительно решили выместить на мне раздражение? И это после того, как я спас вас от холода?
— Простите, наверное, это приступ клаустрофобии. Когда же вы будете проводить больше времени дома?
— Это так необходимо?
— По крайней мере, мне не пришлось бы бегать по этому холоду, ища вас, как только возникла малейшая необходимость. Хотя завтра вы вообще уедете…
— Я никуда завтра не собираюсь уезжать.
— Неужели? А завтра День благодарения, и не делайте вид, что вы об этом забыли.
— Вот черт, — снова, кажется, уже в сотый раз за сегодняшний день, пробормотал Тайлер. Потому что действительно забыл об этом.
— Тайлер! Я попрошу вас не ругаться, особенно при детях. Джек пытается подражать вам, и мне слишком часто приходится читать ему лекции, почему так говорить нехорошо…
— У вас удивительные способности к воспитанию детей, — сказал Тайлер.
— Это комплимент? — осторожно поинтересовалась Эмили, сожалея, что не может видеть выражения его лица.
В этой постройке даже нет щелей, куда бы смог проникнуть хоть лучик света и разогнать этот вселенский мрак!
— А вы сомневаетесь?
— Судя по тону, которым вы произнесли эти слова… Что-то не так, Тайлер? Чем вы еще недовольны?
Она еще спрашивает! Стоит всего в шаге от него, и, даже не прикасаясь к ней, он чувствует тепло ее тела и тонкий, пьянящий запах. У него даже голова стала кружиться, а пульс и не подумал перестать частить. А Эмили, судя по ее голосу, занята исключительно тем, что пытается излить на него недовольство, и даже не подозревает, что он вполне способен сделать что-то невообразимое, потому что едва контролирует себя.
— Чем еще?.. — удалось выговорить Тайлеру.
— Не делайте вид, что не понимаете. Вы избегаете меня, это же очевидно. Приехали и даже не зашли в дом!
— Я хотел, но вы меня опередили.
— Извините.
Тайлер услышал ее тяжелое дыхание.
— Снова приступ клаустрофобии?
— Вроде того. — Эмили задержала вдох, чтобы выровнять почему-то сбившееся дыхание, и после паузы вернулась к прежней теме. — Так вот, Джек сказал, что в День благодарения вы всегда уезжаете.
— Да, так было всегда. В доме родителей соберется вся семья, и мы с Джеком обязательно должны присутствовать на этом торжестве, — ответил он, вдруг подумав о том, что Эмили и Холли в День благодарения останутся одни.
— У меня будет одна просьба — оставьте телефон, по которому я могу вас найти в случае необходимости, — сухо сказала Эмили.
Она не смогла справиться с приступом раздражения еще и потому, что Джек также сказал ей, что на этот День благодарения в доме бабушки не исключено появление его мамы. Эмили подумала, что вполне понимает чувства Крис Норманн, которая решила вернуть Тайлера. Понимать-то она, может, и понимала, но эти попытки совсем не вызывали у нее восторга. Даже наоборот — Эмили почему-то это жутко злило, хотя это было вовсе не ее дело. Наверное, потому что она переживала за Джека, который обронил, что в прошлый раз визит Крис едва не закончился грандиозным скандалом, и Тайлер сдержался только потому, что находился в доме родителей.
Как взрослые могли так поступать с Джеком и куда смотрела мать Тайлера, зная о его отношении к бывшей жене и тем не менее позволив бывшей невестке приехать в свой дом?
— Теперь вы не раздражены, а просто злитесь.
— Вовсе нет, — попыталась Эмили отрицать очевидное, забыв, с кем имеет дело.
39 
