42 
Тяжесть внизу живота стала просто невыносимой, и Тайлер чертыхнулся уже в полный голос и тут же невольно улыбнулся, вспомнив наставление Эмили не ругаться. Его улыбка угасла, едва он подумал о самообмане, которым довольствовался все эти дни, запретив себе думать о том, что Эмили уже очень скоро надоест сельская идиллия, бесконечные дела, ограниченный крут общения. Так же, как и Крис, которая тоже сначала находила прелесть в уединении и домашних заботах. Хотя Эмили за три недели зашла гораздо дальше, чем его бывшая жена за два года. Но как раз эта деятельность и указывает на то, что Эмили уже заскучала без развлечений шумных городов и знакомых, и ее порывы не что иное, как стремление хоть как-то разнообразить свое монотонное существование. Но очень скоро ей надоест и это, и Эмили начнет кидаться на стены, как это было с Крис. И ему придется отпустить ее! Но Тайлер чувствовал, что на этот раз он так легко не отделается. Он останется собирать осколки собственного сердца!
Эту ночь Эмили провела почти без сна, что уже вошло у нее в привычку. Она просто сидела на кровати, подтянув колени к груди и положив на них голову. Завтра Тайлер уедет на целых два дня, которые она сможет провести спокойно… Господи, его не будет целых два дня, которые ей придется как-то пережить! Нет, это совсем не нормально, что она сходит с ума из-за одного поцелуя и придумывает черт знает что! Так не должно быть!
Эмили улеглась на спину, вытянувшись на кровати, и натянула одеяло до подбородка. Ей всего лишь нужно просто уснуть. Завтра утром все покажется иным. А послезавтра, когда вернется Тайлер, она сможет сделать вид, что вообще ничего не произошло!
17
— Что ты здесь делаешь? — растерянно спросила Эмили, увидев на пороге кухни Тайлера с большой корзиной. Она только что думала о нем и о том, что сейчас его семья наверняка садится за праздничный стол, и вот он тут как тут, словно материализовался из ее мыслей. — Разве ты не должен быть сейчас у родителей на праздничном обеде?
— Не мог оставить тебя в этот день одну, — непринужденно проговорил Тайлер, шагнув вперед и ставя корзину на стол.
— Спасибо, но…
Эмили заметила, что Тайлер с изумлением осматривает кухню, украшенную высушенными листьями и небольшими букетиками золотых, оранжевых и красно-коричневых хризантем. На столе стояло большое круглое блюдо, в котором сияя оранжевыми боками, лежали апельсины, глянцево поблескивали яблоки и, как из рога изобилия, свисали гроздья винограда.
— Это подарок Мэри, — в ответ на его взгляд пояснила Эмили, — она приезжала утром. Кажется, она немного приболела, но, если почувствует себя лучше, обязательно приедет.
— У меня тоже кое-что есть: я привез индейку и пирог с тыквой.
— Очень мило с твоей стороны. — Настроение у нее вдруг резко поползло вверх, и Эмили несмело улыбнулась. — Но ведь ты не думаешь, что я не способна приготовить праздничный ужин.
— А ты способна? — усмехнувшись, спросил Тайлер.
— Конечно, не зря же Мэри давала мне уроки! Хоть я и не осмелилась экспериментировать с индейкой, но пирог испекла, и, по-моему, он не слишком плох.
— А ты приготовила речь, за что будешь благодарить Господа?
— Конечно.
За Холли… за маленького Джека… за твой дом, в котором я нежданно обрела покой… за тебя… — мысленно перечислила она.
— А меня не хочешь поблагодарить?
— Кажется, смысл этого праздника несколько иной.
— Никогда не поздно внести дополнительные новшества.
— Ты готов поставить под угрозу традиции? Так за что я должна тебя благодарить? — осмелилась Эмили продолжить игру, которая показалась ей вполне безобидной.
Но, только взглянув Тайлеру в глаза, она поняла, что ошибалась и в тот момент, когда произнесла эти слова, ступила на опасную тропу. В животе у Эмили тут же снова заплескались золотые рыбки, а сердце забилось тяжелыми толчками. И Эмили так и не смогла удержаться, чтобы не бросить взгляд на губы Тайлера.
— За индейку, пирог и компанию, — пояснил он.
— Спасибо, Тайлер. За индейку, пирог и компанию, — послушно повторила Эмили.
— Дружеский поцелуй в качестве благодарности не слишком обременит тебя?
— Пожалуй, этого делать не стоит. — Эмили выдавила улыбку и для верности отрицательно покачала головой.
— Почему? — Глаза Тайлера наполнились каким-то непереносимым сиянием, и Эмили едва не зажмурилась.
42 
