очень нудно 
79 
– Умоляю, простите! – сказала она, молитвенно сложив ладони. – Купила билеты, не глядя. Дурацкое недоразумение... Уже не дуетесь? Вот и славно... И усы вам очень пойдут. Чудесно, что занялись ими. Ну, мир?
Эти васильковые глазки он простил бы и за большее преступление. Даже за то, что легкую небритость под носом назвали «усами». Натужно выжав улыбку и смешок, Родион готов был следовать верным оруженосцем, куда прикажет его госпожа. Даже в театр «Аквариум». Но с этого мига волшебное слово, обещавшее так много, и так сладко согревавшее мечты, было вычеркнуто из употребления чиновника полиции. Навсегда. Вот так: «сыщик». Попрощайтесь, больше его не увидите...
В остальном вечер был настолько чудесным, насколько это бывает на втором свидании первой любви. Или вроде этого. Родион улыбался на плоские шутки актеров, пил вино, закусывал пирожными и чудесно проводил время за уютным столиком театра в одном из лучших мест партера. И только внутри у него родилось странное чувство: будто без этих васильковых глаз больше не сможет жить. Если ни минуты, то, во всяком случае, ни дня. И Софья Петровна, кажется, пребывала в подобных размышлениях. Когда веселье кипело на всех оборотах, она вдруг спросила, который час.
Родион полез в карман, по ошибке вынул зеркальце, быстро спрятал золоченую игрушку и нашел истинное время. Было около девяти. Софья Петровна, став вдруг печальной, попросила отвезти ее домой.
По дороге они молчали, словно боялись сказать друг другу что-то очень важное.
Швейцар покинул свой пост ради спокойного сна. Оперевшись о крепкую ладонь чиновника полиции, Софья Петровна сошла, но руку не отняла. А затем тихонько коснулась губками его щеки. Совсем иной поцелуй, не такой как вчера. Было в нем что-то особенное, новое, что и понять нельзя, а только уловить кончиками нервов.
– Спасибо, за чудесный вечер, – сказал она, словно прощаясь.
– Завтра могу надеяться... – спросил Родион.
– Я вам телефонирую...
И васильковые глазки исчезли за массивными дверями меблированных комнат.
Потратив сущие пустяки от того, что хотел широко швырнуть, Ванзаров смело поймал извозчика и приказал везти домой. В голове и душе у него было так пусто, что не хотелось тревожить себя ничем. Ожидание самой важной перемены в его жизни поглотило все эмоции. Он и не заметил, как подъехали. Расплатившись щедро, Родион спрыгнул молодцом и отпрянул. Перед ним во весь гигантский рост, еще более ужасный в мареве белой ночи, торчал Семенов.
Старший городовой козырнул, и сказал:
– Только вас и жду, Родион Георгиевич...
Извозчику привалило счастье. Пассажир только слез – и с того же места опять нанял. А если бы городовой еще и расплатиться ему позволил, когда приехали, совсем – праздник. Но не в этот раз.
12
Заведение несло убытки. Сначала публика явила бурный интерес, но, выяснив, что случилось за дверью отдельного номера, в ужасе покинула ресторан. Многие так испугались, что забыли оплатить ужин. Если бы не старания Лебедева, который приговорил уже третью порцию коньяку под легкую закуску из устриц, креветок, солений, пирожков, супчика, и холодной говядины, кассе «Донона» грозило разорение. А так – хоть копеечка. Появлению Ванзарова салютовал бокалом, в котором осталось на глоток.
– Где вы пропадаете? – закричал во весь голос криминалист. – Мы тут совсем без вас измаялись. Просто места себе не находим.
Судя по кислым физиономиям сотрудников 3-го Казанского участка, персоне чиновника для особых поручений были совсем не рады. «Донон» помещался на территории их участка, так что делать чужакам из 4-го тут нечего. Если бы не жесткий приказ самого Лебедева – ни к чему не прикасаться без Ванзарова, уже бы давно оформили бумаги и гоняли чаи по домам.
Как мог вежливо, раскланявшись с хмурыми коллегами, Родион тихонько спросил:
– Это же чужой участок, не имею права...
– Уже имеете! Я убедил этих лентяев, что возьметесь вы. Потому что раскрыть эту загадку для вас – пара пустяков. Они только и ждут, чтобы формально передать дело вашему участку. Поздравьте пристава с очередным трупом, – обрадовал Аполлон Григорьевич, от которого настоятельно пахло. И хитро подмигнув, добавил:
– Весь при параде, и усы завел! Прямо настоящий сыщик...
– Я не сыщик, а чиновник полиции, – раздраженно ответил Ванзаров. – Очень прошу запомнить.
79 
