24 
— Спасибо, — сказал он.
— Извини. Неужели это так заметно?
— Нет. Но ты всегда так добра ко мне. А я, кажется, ни разу даже не поблагодарил тебя как следует. Вот в чем минус счастливого брака: любимого человека начинаешь принимать как должное.
— Значит, ты принимаешь меня как должное?
— Не нарочно. — Он наблюдал за ней, склонив голову набок. — Хотя, по правде говоря, ты не часто даешь мне такую возможность.
Он подошел к ней, и она обняла его за талию. Он целовал ее сначала нежно, потом со страстью, прижимая к себе одной рукой, и продолжал целовать до тех пор, пока в них обоих не проснулось желание.
Тогда она подняла на него глаза.
— Как хорошо, что ты по-прежнему делаешь это со мной. Но еще лучше то, что я по-прежнему делаю это с тобой.
Он коснулся ее щеки.
— Хмм. Да. Хотя, учитывая все обстоятельства, сейчас, возможно, не время…
— Для чего?
— Для исследования некоторых интересных вариаций того, что ты называешь словом «это».
— А-а. — Она улыбнулась. — Вот ты о чем. Может быть, сейчас как раз самое время. Может быть, день за днем мы учимся понимать лишь одно — жизнь меняется очень быстро. Все, что представляется нам важным сейчас, через минуту может исчезнуть. Так что сейчас самое время.
— Исследовать?
— Но только вместе.
Чем они и занялись при свете одинокой лампы, от которой их тела стали словно золотыми, серо-голубые глаза Саймона потемнели, а обычно скрытые участки обнаженных тел, где кровь бьется особенно жарко, запылали румянцем.
После они лежали поверх сбившегося покрывала, которое не потрудились даже снять с кровати. Одежда Деборы лежала там, где ее бросил муж, а рубашка Саймона свисала с его руки, словно ленивая шлюшка.
— Хорошо, что ты не лег без меня, — сказала она, положив голову ему на грудь, — А то я думала, что ты уже спишь. Мне показалось, что будет неправильно привести его в гостевую комнату и сразу оставить одного. Но у тебя был такой усталый вид там, на кухне, что я решила, что ты сразу ляжешь. Хорошо, что ты дождался. Спасибо, Саймон.
Он привычным движением гладил ее по волосам, запуская свои пальцы в их упругую глубину до самой кожи. Он массировал корни ее волос, и все ее тело расслаблялось в ответ на эту ласку.
— С ним все хорошо? — спросил Саймон. — Может быть, нам следует позвонить куда-нибудь, просто так, на всякий случай?
— На какой случай?
— На случай, если он не добьется того, чего хочет, завтра в своем посольстве. Они наверняка уже связались с полицейским управлением на Гернси. И если они никого туда не послали… — Дебора почувствовала, как ее муж пожал плечами. — Тогда они, скорее всего, решили, что сделали достаточно.
Дебора приподнялась на его груди.
— Ты ведь не считаешь, что Чайна в самом деле совершила убийство, или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься. — С этими словами Саймон снова притянул ее к себе. — Я только подчеркивал, что сейчас она находится в руках полиции другого государства. А это означает соблюдение протокола и проведение установленных процедур, и, возможно, дальше этого посольство просто не пойдет. Чероки должен быть готов к такому повороту. И если все произойдет именно так, ему нужно будет на кого-то опереться. Возможно, именно за этим он к нам и пришел.
Последнюю фразу Саймон произнес совсем тихо. Дебора снова подняла голову, чтобы посмотреть на него.
— И что?
— Ничего.
— Ты не все сказал, Саймон. Я по твоему голосу слышу.
— Только одно. Кроме тебя, у него есть знакомые в Лондоне?
— Может быть, и нет.
— Понятно.
— Что понятно?
— Может быть, ты понадобишься ему, Дебора.
— Тебя это беспокоит?
— Не беспокоит. Нет. А другие члены семьи у них имеются?
— Только мать.
— Любительница сидеть на деревьях. Понятно. Что ж, может быть, следует позвонить ей. А отец? Ты, кажется, говорила, что отцы у них разные?
Дебора болезненно моргнула.
— Отец Чайны в тюрьме, любимый. По крайней мере, он был там, когда мы жили вместе.
Увидев, как он встревожился, подумав, видно, что яблоко от яблони недалеко падает, она поспешила добавить:
— Ничего серьезного. По крайней мере, он никого не убил. Чайна не любила об этом говорить, но я знаю, что дело было в наркотиках. Подпольная лаборатория, кажется. Что-то вроде этого. На улицах он героином не торговал.
24 
