очень нудно 
28 
Дебора снова поставила согреть воды и достала из старинного буфета чайник для заварки.
— Я сделаю тебе завтрак. Когда ты в последний раз ел нормально? — Она посмотрела на него. — До вчерашнего вечера, разумеется?
— Ну вот, суп.
Дебора неодобрительно фыркнула.
— Если ты будешь падать от голода, Чайне это не поможет.
Она достала яйца и бекон из холодильника, помидоры — из корзины рядом с раковиной, а из бумажного пакета, который вместе со всякой хозяйственной всячиной хранил в углу у двери ее отец, вынула грибы.
Чероки встал, подошел к окну над раковиной и протянул руку к Аляске. Кот понюхал его пальцы и, царственным движением склонив голову, позволил почесать себя за ушами. Оглянувшись через плечо, Дебора увидела, что Чероки внимательно разглядывает кухню, словно хочет запомнить каждую мелочь. Она проследила за его взглядом, надеясь увидеть давно примелькавшиеся предметы по-новому. Аккуратные пучки сушеных трав, развешанные по кухне отцом; кастрюли и сковородки, которые сверкали со стен медными донышками, словно маня протянуть за ними руку; старые истертые плитки пола и буфет в углу, хранивший в своих недрах все, что угодно: от блюд для сервировки стола до фотографий племянниц и племянников Саймона.
— Классный у вас дом, Дебс, — сказал Чероки тихо.
Для Деборы это был просто дом, в котором она жила с детства, сначала как дочь овдовевшего дворецкого, незаменимого помощника и правой руки Саймона, потом, очень недолго, как любовница Саймона и, наконец, как его законная жена. Она хорошо знала все сквозняки этого жилища, его проблемы с водопроводом и злилась на нехватку розеток. Для нее это был просто дом. Она сказала:
— Он старый, в нем дует из всех щелей, и вообще с ним ужасно много хлопот.
— Да? А по мне, это настоящий особняк.
— Правда? — Вилкой она положила на сковородку девять ломтиков бекона и поставила жариться под решетку. — Вообще-то он принадлежит всем Сент-Джеймсам. Но когда Саймон поселился в нем, дом был в ужасном состоянии. В стенах жили мыши, по кухне шастали лисы. Саймон с моим отцом два года потратили на то, чтобы сделать его обитаемым. Наверное, братья мужа или его сестра могли бы поселиться с нами здесь, это ведь и их дом, а не только наш. Но они этого не сделают. Они же знают, что все здесь сделано Саймоном и отцом.
— Так у Саймона есть братья и сестры?
— Два брата в Саутгемптоне… Там у них семейный бизнес… Контора по перевозке грузов морем… А сестра здесь, в Лондоне. Раньше она была моделью, а теперь собирается работать на каком-то канале, который никто не смотрит, брать интервью у звезд, о которых все давно забыли.
Дебора усмехнулась.
— Тот еще характер, наша Сидни. Так ее зовут. Их мать сходит с ума оттого, что дочка никак не хочет остепениться. Мужчин меняет как перчатки. Каждый раз знакомит нас с новым парнем, который всегда оказывается мужчиной ее мечты.
— Здорово иметь такую большую семью, — восхитился Чероки.
Тоска в его голосе заставила Дебору отвернуться от плиты.
— Хочешь позвонить своим? — спросила она. — То есть маме. Телефон вон там, на буфете. Или поднимись в кабинет, там тебя никто не потревожит. Сейчас…
Она поглядела на настенные часы и посчитала время.
— Сейчас в Калифорнии четверть одиннадцатого вчерашнего вечера.
— Не могу. — Чероки вернулся к столу и плюхнулся на стул. — Я обещал Чайне.
— Но она имеет право…
— Чайна или ма? — перебил Чероки. — Они же… Ну, ма ведь никогда не была нам настоящей матерью, в смысле, такой, как другие матери, вот Чайна и не хочет, чтобы она узнала. Наверное, потому что… Ну, знаешь… Любая мать тут же села бы в ближайший самолет и прилетела, а наша… Вдруг надо будет спасать подвергающийся опасности вид? Лучше уж пусть не знает. По крайней мере, Чайна так думает.
— А ее отец? Он все еще…
Дебора замешкалась. Эта тема всегда была щекотливой.
— Сидит? О да. На том же месте. Так что звонить некому. На лестнице раздались шаги. Прислушиваясь к осторожной неровной поступи, Дебора расставляла на столе тарелки.
— Это наверняка Саймон, — сказала она.
Сегодня он встал раньше обычного, опередил даже ее отца, Джозефа Коттера, которому это, конечно, не понравится. Он был рядом с Саймоном все время, пока тот поправлялся после автокатастрофы, сделавшей его калекой, и не любил, когда подопечный лишал его возможности лишний раз о нем позаботиться.
28 
