Лёгкий, ненавязчивый романчик 
43 
– Потому что он только притворялся идиотом, чтобы его все любили, а сам… Ничего он не боялся, только придуривался!
– Тебе не кажется, что такому маленькому ребёнку невозможно всегда притворяться? Ты ревнуешь его к матери? Считаешь, что тебе уделяют мало внимания?!
Она пожала плечами.
– Не нужно мне её внимание! Что я, маленькая, что ли?!
– Ты сама себе противоречишь. То говоришь, что Прохор притворялся ненормальным, чтобы перетянуть на себя внимание и любовь матери, то заявляешь, что уже взрослая и тебе наплевать на мать! Скажи, когда в два года Прохор вывалился из окна второго этажа, ты случайно не помогла ему?
Настя захохотала звонко и весело.
– Нет, ну тебе точно только детективы писать! Нашла злодейку! Прошка с двух лет идиотом прикидывался. Ему говоришь – нельзя, а он лезет! Ему говоришь – не трогай, а он хватает! В тот день нянька придти не смогла, заболела, а у мамаши дел, как всегда, на работе невпроворот было, вот братика на меня и повесили, будто я крайняя. Я его за ногу к столу привязала, чтоб не нос не совал, куда не надо, а сама села в наушниках музыку слушать. Ну и что ты думаешь? Это придурок от стола отвязался, стул к подоконнику подтащил и из окна вывалился! Дальше – картина маслом. Никас орёт, Прохор визжит, мамаша, которая невесть откуда взялась, в истерике бьётся… Меня тогда поездки во Францию лишили. Денег два месяца не давали. А парню, с которым я дружила, сказали, чтобы он не звонил мне. Вот так. А ты говоришь – ревнуешь! Да не ревную я, просто жизни мне в этом доме не стало, как он родился. Да если бы я захотела вытолкнуть Прохора из окна, он бы шишкой на лбу не отделался, уж поверь мне!
– Верю, – вздохнула я, поражённая её цинизмом. – Скажи, а что насчёт твоих подозрений? Кому могло взбрести в голову похитить Прохора, учитывая неприкосновенный статус твоей матери?!
Настя затушила сигарету, сунула бычок в щель между досками лавки и сжала коленки, стиснув между ними миниатюрную сумочку. Она хотела мне что-то сказать – важное и разоблачающее, – я видела это по её заблестевшим глазам и задрожавшим губам, но… она передумала.
– Пишите свои детективы на вымышленные сюжеты, – отрезала Настя и встала.
У меня был последний, маленький, никчёмный вопросик, который я не могла не задать.
– Скажи, кто в этом доме покончил с жизнью из-за Глеба Сазонова?
– Я, – усмехнулась она и пошла по дорожке, ведущей к дому. Ветер трепал её голубой сарафан, под которым просвечивало полудетское тело.
Я всё-таки прыгнула с вышки, потому что не привыкла себе отказывать в маленьких, осуществимых желаниях, а когда вынырнула – увидела волосатую руку, протягивающую мне блокнот и ручку.
– Автограф, пожалуйста, – взмолился огромный, высокий парень, который провожал меня к Никасу.
– Вы читаете мои книги? – удивилась я, беря ручку.
– Да! Читаю! – горячо заверил меня охранник. – Все, все, все и по два раза.
– Трогательно, – я подтянулась на руках и села на бортик. – Вас как зовут?
– Арно. Вернее, Арнольд. Как Шварценеггера меня зовут!
«Арно от Эллы Тягнибеды с пожеланием стать губернатором Калифорнии», – подписала я листок в блокноте и размашисто расписалась.
– Спасибо, – прижал он блокнот к груди. – Большое спасибо!
– Трогательно, – повторила я, разглядывая его квадратную челюсть, и маленькие, глубоко посаженные глазки. Честно говоря, он не производил впечатление человека, умеющего читать.
– Ты секьюрити? – уточнила я.
– Охранник, – кивнул Арно, присаживаясь рядом со мной и не боясь намочить тёмный, безупречный костюм. – Личный охранник Ирмы Андреевны! Уже два года на неё работаю, – хвастливо сообщил он.
– А что, это долго?
– Очень. До меня тут дольше шести месяцев парни не удерживались.
– Почему?
– Ну… Требования у хозяйки слишком высокие. А я в спецподразделении служил, Чёчню прошёл. У меня реакция как у снежного барса!
– А что, есть опасность, что на Ирму могут напасть? По-моему, она уверена в своей неприкосновенности в этом городе.
– Уверена-то уверена… – Он взял маленький камушек и швырнул его в воду. – Только осторожность никогда не помешает. Громова по статусу не может без охраны передвигаться.
– Что ты думаешь о Насте?
– Шалава.
– Разве можно так говорить о хозяйской дочери?
– Но ты же не хочешь, чтобы я тебе врал?
– Какие у неё отношения с Глебом?
– Вроде бы никаких. Я сразу предупредил Глеба, что старшенькая у Ирмы нимфоманка. Впрочем, он и без моих предупреждений человек с головой.
43 
