80 
Гарик явился слегка помятый, но по-прежнему верный своему имиджу: на галстуке череп и кости, костюм в белую полоску.
— Сударыня, — пробормотал он растерянно, — по-моему, вы не та за кого себя выдаете!
— Какая разница за кого я себя выдаю? Я обещала статью? Получайте. — Я швырнула на стол дискету. — Вот это пощекочет всем нервы. Доказательства у меня есть — вот кассета. — Я помахала авторучкой перед его носом.
— Как? Еще пощекочет? Там уже во всех утренних газетах вы… обнажены… Но давайте, давайте! Сами знаете как…
Он был в каком-то ступоре. Даже не посмотрев, пообещал поставить статью в вечерний выпуск и попросил к завтрашнему дню еще что-нибудь написать. Сами знаете…
Я снова съездила к Гоготу и снова его не застала. Звонить Мишке было некуда и я решила его подождать. Я сидела в салоне своего зеленого чудовища и теребила жеваный конверт, подписанный знакомым почерком. Меня вдруг одолел соблазн прочитать письмо, которое я должна была передать верному другу Глеба Сазонова. Я поборолась с этим соблазном немножко, но потом решила, что лучше жалеть о том, что сделано.
Я не читаю чужие письма. Это было первое письмо, адресованное не мне, которое я прочитала.
…
"Здорово, Мишка! Я пишу тебе из Сибирска, в который меня занесло по собственной дури. Наверное, я залез в другую кару и поэтому сел в другой самолет. Я улетел в другой город. У меня украли деньги, но оставили права и паспорт. Ты будешь смеяться, но я теперь учитель, работаю в школе. Ты помрешь со смеху, но мне это даже немного нравится. Оказывается, нынешние детки могут быть поинтереснее самой навороченной тачки, а отдача от них превосходит реакцию самого мощного движка на нажатие педали газа. Получаю я мало, живу в сарае на территории школы, завел собаку. На душе паршиво, потому что жить с чужим именем и чужой жизнью невыносимо. Все-таки я автомеханик, а не учитель.
Мишка, я так хочу снова тебя увидеть, устроить наше субботнее «пиво без водки деньги на ветер». Хочу, чтобы мы как раньше, ковыряясь в движке, травили анекдоты, и ты на мои, которые без мата, серьезно спрашивал: «Ну и где смеяться?»
Соскучился по Сазону. Ночью просыпаюсь от того, что окна не звенят от его храпа. Хороший парень Петя Дроздов, но Глеб Сазонов мне нравится больше.
Девица, которая передаст тебе это письмо, стоит роты спецназа. Она поцеловала меня в зад, когда я стоял на светофоре и до сих пор не заплатила за гнутый бампер. Петя Дроздов не устоял перед горячей сибирской девчонкой, а Глеб Сазонов поверил, что она сможет ему помочь разобраться кто и почему убил Грача. Помоги ей, чем можешь. Надеюсь, мы скоро встретимся.
Здесь очень холодно. Это раздражает и бодрит одновременно. Хочется все время что-нибудь делать, чтобы не замерзнуть.
P.S. Ты пил когда-нибудь абсент? Если у тебя есть тайна, не пей его никогда. Бизон."
Я разозлилась. Я почти заревела от злости. Ведь я не целовала его в зад, просто я стартую раньше, чем он трогается с места. Я ему сразу не понравилась, да и он оказался не в моем вкусе. Я люблю геологов, которые редко бывают дома и принимают меня такой, какая я есть — даже с бритой и синей головой. Я не рота спецназа, я «звезда» и «находка». И я совсем не хочу, чтобы Гогот мне помогал. Мой «запор» цвета дорогого абсента стартанул как молодой мерин, я уехала, так и не передав письмо Гоготу.
На перекрестке меня тормознул гаишник. Я приготовила сто рублей, но лейтенант улыбнулся и попросил… автограф. Пришлось расписаться на газетке с моим фото, которая оказалась у него в руках. Бремя славы уже присело на меня своим толстым задом и я задумалась не приобрести ли мне темные очки-блюдца образца семидесятого года, или… бейсболку с длинным козырьком. Зато Карине труднее будет расправиться со мной незаметно. Меня теперь в лицо каждый мент знает. Я внимательно следила в зеркало заднего вида нет ли за мной хвоста, но ничего подозрительного не заметила.
Не устояв перед соблазном, я опять зарулила в придорожное кафе и заказала два шашлыка. Пока они жарились, я выбрала столик в отдалении и решила позвонить Камилю Козлову. Не знаю, что из этого выйдет, ведь я так и не пришла на лавочку у фонтана отрабатывать информацию по Кабану, и не уверена, что он не видел меня, удиравшую по длинному театральному коридору, когда у него воспламенились спущенные штаны. А то потребует оплатить ему гнутый бампер — то бишь прожженные штаны, и будет хвастаться, что я поцеловала его в зад.
80 
