Последние отзывы

  36  

– Это не я...

– Тьфу!!! – заорала я, содрала с вешалки серый костюм, и, не обращая внимания на Балашова, быстро переоделась.

Костюм оказался мне великоват, Кира была выше, рельефнее. Но зато я теперь не звенела при каждом вздохе. Подвернув рукава и брюки, я принялась искать в шкафу обувь: моя осталась в снегу, у дома.

Балашов смотрел на меня как собака, которая не понимает, за что ее бьют.

– Это тоже любовник Киры? – я кивнула на тело. Кажется, меня перестали пугать мертвецы.

Балашов молчал. Он меня не слышал, и, по-моему, даже не видел.

– Этот мачо, – я ногой поддела руку-сучок, – тоже спал с твоей женой и воровал твои деньги? Почему ты твердишь, что и его не ты?..

– Заткнись, – очнулся Балашов. – Иван Палыч – мой эконом, или как это там правильно называется... Он заправлял всем домом и всей прислугой. Я привез его из деревни, потому что он остался совсем один, жена умерла, дети разъехались, пенсия мизерная...

– Иван Палыч – твой эконом, – прервала я его эссе. – Его подробная биография нам ни к чему. Он не спал с Кирой и не запускал руку в твой карман. Но все равно кому-то помешал, потому что у него дырка в спине, а значит, он не сам залез в Кирин шкаф и умер там от сердечного приступа. Правильно?

– Правильно, – Балашов становился милым и послушным как домашний котенок.

– Не ты проткнул своего эконома, не ты застрелил Виктора. Кстати, ни ножа, ни пистолета рядом с трупами нет. Значит, кто-то бродит по дому, вырубает свет в коридоре, и убивает все, что шевелится. И это – в новогоднюю ночь!

Я, наконец, нашла себе туфли в шкафу, и поняла, что Сорокина безбожно отстала от моды. Обувь следует носить не длинноносую, а тупорыленькую, со скругленным, коротким носочком, а если это туфли, то желательно с кокетливой прорезью впереди для пальцев. Такие, в каких красуется Мэрлин Монро в знаменитом кадре с задранной ветром юбке. Именно такие я нашла у Киры и поздравила себя, что размер ноги у нас один.

– И это – в новогоднюю ночь!

На резном комоде я увидела трехэтажную кожаную шкатулку, обнаружила там склад драгоценностей и напялила пару колец с камнями, наиболее похожими на мой взгляд на бриллианты. Потом я облилась духами. Теми самыми, что из другой жизни. Не из моей. Балашов смотрел на меня с нескрываемым ужасом, будто на его глазах я надругалась над трупом.

– Пошли, – я кивнула на дверь. – В этой истории нужно расставить все точки над «е».

Он послушно направился за мной к двери, оставив несчастного Иван Палыча лежать на полу, жутко отражаясь в зеркальной створке огромного шкафа-купе.

Я открыла дверь. И замерла на пороге.

В коридоре было темно.

* * *

– Кто-то вырубил свет? – шепотом уточнил у меня Балашов.

– Точно! – подтвердила я его догадку. – Фонарик и пистолет! – скомандовала я.

– Что?!

– Давай свой гангстерский наборчик. В руках уставшей, злой, и вечно голодной женщины он будет лучше работать.

Балашов сунул мне в руки фонарь и оружие. Лучом света я пошарила в коридоре, но не обнаружила ничего нового: белые стены, плиточный пол – отделение связи, которому энергетики отключили свет за неуплату.

Я прикрыла дверь и, навалившись на нее, спросила:

– А почему они вырубают свет только в коридорах?

– Они?! – в ужасе спросил Балашов. – Кто «они»?!

– Я не знаю кто. Не знаю зачем. Это какие-то ваши делишки. Деньги, бабы, скука, измены, дележ. Я могу представить, что кто-то убил Виктора из твоего оружия, подставив при этом тебя, но кому помешал бедный Иван Палыч, и зачем его прятать в шкафу? Почему эконом зарезан, а Виктор застрелен? Я не люблю детективы, но в тех, что читала, пишут, что обычно убийцы расправляются с жертвами, одним способом. А этот... и ножом орудует, и пистолетом...

– Кто «этот»?! – вопросил Балашов.

Разговаривать с ним становилось невозможно.

Я порассматривала Кирино кольцо на пальце. Ажурный ободок – наверное, платина, большой прозрачный камень, ловящий своими гранями розовый свет и отдающий его во сто крат сильнее и ярче – наверное, бриллиант. Фантастический, слепящий, необыкновенный...

Сорокина от моды безнадежно отстала.

У Балашова снесло его крышу – крепкую, черную, коротко стриженую башку.

Я не знаю тот ли это Балашов, который мне нужен.

Я даже не знаю, бриллианты ли я напялила, потому что никогда не видела их вблизи.

  36