Лёгкий, ненавязчивый романчик 
275 
Первое, что сказал Хеймиш Робсон, открыв дверь, было:
— Как состояние у жены суперинтенданта Линли? Я видел новости. Говорят, что у полиции уже есть свидетель. Вы слышали? И еще какая-то видеозапись, хотя я не понял откуда. В новостях сказали, что вскоре покажут портрет…
Он подошел к двери в резиновых перчатках, что выглядело очень странно, пока он не провел их на кухню, где полным ходом шло мытье посуды. Похоже, он был заядлым кулинаром, если судить по удивительному разнообразию кастрюль и мисок на рабочей поверхности; в сушилке над мойкой уже влажно поблескивали тарелки, столовое серебро и бокалы — в таком количестве, что их хватило бы как минимум на четырех человек. Мойку заполняла мыльная пена. Кухню Робсона вполне можно было снимать для рекламы моющего средства.
— Ее мозг мертв, — ответил Уинни. Барбара не могла заставить себя произнести это вслух. — Она подключена к аппаратам, которые поддерживают в ней жизнь. Это потому, что она беременна. Вы ведь знаете, что она беременна, доктор Робсон?
Робсон стоял, погрузив руки в пенную воду, но, услышав это, вынул их из воды и оперся ими о край раковины.
— Мне очень жаль.
Это прозвучало искренне. Может, на каком-то уровне ему действительно жаль Хелен Линли. Некоторые люди умеют при надобности разделять свою личность на части.
— А как сам суперинтендант? Мы с ним договорились встретиться в тот день… когда все это случилось. Он так и не пришел.
— Он держится, — сказал Уинстон.
— Я могу как-то помочь?
Барбара достала из сумки заключение о возможном характере и внешности серийного убийцы, составленное Робсоном. Она спросила:
— Вы позволите? — указывая на аккуратный стол из хрома и стекла, который стоял в обеденной зоне, в некотором отдалении от мойки.
— Конечно, — сказал Робсон.
Она положила заключение на стол и выдвинула стул.
— Вы к нам не присоединитесь? — поинтересовалась она.
— Если вы не против, я бы продолжил мыть посуду, — ответил Робсон.
Барбара обменялась взглядами с Нкатой, который усаживался рядом с ней за стол. Тот едва заметно шевельнул плечом. Она ответила Робсону:
— Ладно. Мы поговорим с вами отсюда.
Когда они расселись, беседу продолжил Уинстон.
— Мы тут перечитали разок-другой ваше заключение, — сказал он Робсону, который вернулся к чистке кастрюли, извлеченной из сугроба мыльной пены. Психолог был одет в вязаный кардиган, но почему-то не позаботился о том, чтобы закатать рукава, поэтому там, где перчатки заканчивались, шерстяная ткань намокла и тяжело провисла. — И еще я просмотрел записи босса. Обнаружились кое-какие противоречия, которые мы и пришли с вами обсудить.
— Что за противоречия?
Лицо Робсона блестело, но Барбара отнесла это на счет поднимающегося от мойки пара.
— Пожалуй, я бы начал вот с какого вопроса, — сказал Нката. — Почему вы определили возраст серийного убийцы как двадцать пять — тридцать пять лет?
— С точки зрения статистики… — начал Робсон, но Нката перебил его.
— Давайте оставим статистику в стороне. Вот, к примеру, Уэсты не укладываются в эту графу статистических данных. И графа эта далеко не единственная.
— Предположения о характере убийцы никогда не дадут вам стопроцентной точности, сержант, — сказал Робсон, — Но если мой анализ вызывает у вас сомнения, то обратитесь к кому-нибудь другому. Пригласите американца, кого-нибудь из ФБР. Я готов поспорить, что результат — их заключение — почти дословно совпадет с моим.
— Но вот это заключение… — Нката показал на документ, лежащий на столе, и Барбара подвинула листки к нему. — У нас ведь есть только одно — ваше слово, что оно более или менее достоверно. Правильно?
Очки Робсона блеснули под лампочкой подсветки, когда он вопросительно смотрел на обоих полицейских.
— Я просто интерпретировал данные ваших же отчетов. И зачем мне писать в заключении что-либо, кроме правды?
— А вот это, — сказал Нката, подняв указательный палец, чтобы подчеркнуть свои слова, — очень хороший вопрос.
Робсон снова принялся натирать бок кастрюли, хотя по виду она была не настолько закопченной, чтобы так стараться. Барбара спросила его:
— Почему вы не хотите присесть рядом с нами, доктор Робсон? Нам было бы проще общаться.
— Мне нужно помыть… — проговорил он.
— Ну да, это понятно. Только одного в толк не возьму: отчего у вас столько грязной посуды? Вы же один живете? Что вы такого готовили на ужин?
275 
