18 
Линда вдруг вспомнила, что привело ее сюда.
– Катер подходит.
– Хорошо, я буду готов через пару минут.
Линда поспешно отступила, развернулась и бросилась обратно на кухню. Она нервно ходила по маленькой комнатке, прижав ладони к горевшим щекам. Господи, она вела себя, как озабоченный подросток! Или так, словно она впервые видела полуобнаженного мужчину! Линда тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения.
– Линда, с тобой все в порядке? – Зак появился на кухне со спортивной сумкой в руках.
– Да.
– Нам пора, катер уже причалил.
Они вышли из дома, Зак запер дверь. Линда несколько раз оглянулась на покидаемое бунгало, которое казалось одиноким и сиротливым.
Одновременно она испытывала два прямо противоположных чувства: с одной стороны, ей почему-то было жаль уезжать, а с другой – она чувствовала радость и облегчение оттого, что возвращается к цивилизации.
Сильные руки подхватили ее и помогли взобраться на борт белоснежного катера. Бородатый мужчина в голубой рубашке – видимо, главный – крепко пожал руку Заку. Они обменялись приветствиями, перекинулись парой фраз. Один раз Линда поймала на себе взгляд бородача, но, к счастью, излишнего любопытства он не проявил.
– Еще полчаса, и будем на берегу.
– Здорово… – пробормотала она.
Линда почувствовала, что между ней и Заком появилась пропасть, которая становится шире с каждой минутой. Он стоял всего в паре шагов от нее – высокий, темноволосый и невыразимо далекий. Его глаза были устремлены на удаляющийся остров. Линда тоже взглянула на оставляемый клочок суши. С каждой минутой он становился все меньше и меньше, а чувство потери в ее душе – все болезненнее. Вот остров стал едва различим, и от напряжения, с каким Линда продолжала всматриваться в даль, у нее заболели глаза.
– Вам лучше спуститься вниз, мисс, там вам будет удобнее.
– Спасибо, я хочу остаться здесь.
Бородач пожал плечами и отстал.
– Ройс прав, тебе будет лучше внизу, – проронил Зак.
– Внизу меня обязательно укачает.
Эти слова положили конец короткому спору.
– Тебе надо обязательно показаться врачу, нарушил молчание Зак еще через пять минут. Я могу посоветовать доктора Льюиса, очень опытного врача. Он проследит за заживлением раны и посоветует, стоит ли обращаться к пластическому хирургу, чтобы избавиться от шва.
– В тебе явно проснулся профессионал, – не удержалась Линда от яда, чувствуя разочарование оттого, что Зак не предложил прийти на прием к нему.
Линда ощущала себя ребенком, которому посулили гору сластей и оставили довольствоваться жалким леденцом. Но Зак ведь ей ничего не обещал! Зак взглянул на нее, и Линда быстро «сбавила обороты».
– Хорошо, – бросила она и отвернулась, подставляя лицо ветру. – А твоя одежда? – спохватилась она. – Мне нужно вернуть ее тебе…
– Не стоит. Пусть это будет напоминанием о твоем приключении.
Она уставилась на свинцово поблескивающую воду, и ее мысли были точным подобием этих волн: серые, тяжело вздымающиеся и невеселые.
– Берег приближается, – оповестил ее Зак.
Линда обернулась и приложила к глазам ладонь «козырьком».
Берег стремительно приближался. На небольшой пристани она заметила несколько человек.
Что-то показалось ей знакомым, и Линда напрягла зрение, пытаясь разглядеть маленькие фигурки и невольно поеживаясь от нехороших предчувствий. А через некоторое время она смогла разглядеть поджидающих катер людей и похолодела. Ее родители! О Боже…
Линда не поняла, что последнюю фразу произнесла вслух.
– Что случилось?
Она бросила на Зака растерянный взгляд.
– Там мои родители, – беспомощно сказала она.
– Боишься взбучки?
– Только не начинай все заново! – Линда невольно вспыхнула.
– Хорошо, но разве тебе от этого будет легче?
Она отвернулась, чтобы не видеть выражение его лица, и проговорила куда-то в сторону:
– Если ты надеешься, что мне устроят нагоняй, то вынуждена тебя разочаровать. Мои родители никогда не позволят себе этого. Просто… – она запнулась, – я думала, что они не узнают об этом. Я так не хотела их волновать.
Линда была в таком состоянии, что не обратила внимания на пристальный взгляд Зака.
Она сосредоточилась на приближающихся фигурках И вот она уже на пристани, идет к родителям и, жадно и в то же время страшась, выискивает следы злости на их лицах. Она ясно различала беспокойство на лице матери и углубившиеся морщины на лице отца.
18 
