очень нудно 
27 
Часы в холле пробили девять. Бен резко спросил:
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? – Вдруг раздался звонок в дверь, и он еле слышно выругался. – Подожди, – сухо кинул он ей. – Я избавлюсь от незваного гостя, и тогда ты мне объяснишь поподробнее, что имела в виду.
Она проследила, как он прошагал через холл, и вздрогнула.
Похоже, что горячая страсть их молодости разрушила его жизнь так же, как и ее. Теперь Кэролайн могла понять и даже, возможно, простить его хладнокровную попытку вывести ее из равновесия.
Но разве он действительно хотел выбить ее из колеи? Их сегодняшняя близость, еще более чувственная, с терпким привкусом обиды, была даже лучше, чем в юности. И тогда Бен решил сделать ей предложение.
А теперь пропадала она, сгорая в огне желаний, которые никогда не сбудутся. Она знала, что это будет моральным самоубийством, но неудержимо хотела принять его предложение.
Сейчас он освободится, и, может быть, они смогут расставить все по своим местам.
Возможно, он скажет, как сожалеет о своем отношении к Мэгги и дочке. Скажет, что будет им помогать... Возможно, сообщит, что собирался вернуть деньги ее отца...
Бен продолжал держать дверь открытой, приговаривая:
– Ну что вы, как вы можете нам помешать? Она здесь. Проходите, пожалуйста.
Дороти Скит медленно вошла в освещенный холл. Годы превратили ее из пухленькой женщины в дородную матрону, а светлые мягкие волосы стали пепельными.
– Я услышала, что вы приехали, мисс Кэролайн, – начала она неуверенно. – Но не знала, надолго ли. Понимаю, что сейчас не время для визитов, но я боялась не застать вас.
Сердце Кэролайн подпрыгнуло. Сначала медленно, а потом бегом она пересекла холл и обняла пожилую женщину. Слезы наворачивались на глаза. В свое время только доброта Дороти поддерживала ее.
– Давайте все отправимся на кухню, – предложил Бен, нарушая напряженную тишину. – Я как раз собирался приготовить ужин. Присоединитесь к нам, Дороти?
– О, нет... то есть я хотела сказать, что уже пила чай, – начала оправдываться она. Ее округлое лицо залила краска. – Я не хотела навязываться, я лишь пришла передать вам вещи отца. – Она полезла в сумку, не спуская беспокойного взгляда с Кэролайн.
Дороти явно чувствовала себя неловко, Кэролайн не могла найти слов, чтобы успокоить ее. Ей на помощь пришел Бен.
– Ну тогда просто составьте нам компанию. Выпьете бокал вина или чашечку кофе, на ваш выбор, и расскажете деревенские новости. Мне кажется, Каро хотелось бы узнать, что происходило здесь все эти годы.
Это было неожиданно для Кэролайн, но она подумала, что выдумка стоит того, потому что глаза Дороти тут же загорелись и она приободрилась.
Бывшая домоправительница ее отца была падка на сплетни и слухи. И Кэролайн порой даже думала, что это она прознала об их романе с Беном и сообщила отцу.
Плетясь позади Бена и Дороти на кухню, Кэролайн решила, что теперь это больше не имеет значения. Пусть прошлое останется в прошлом.
Они расположились за столом, как добрые знакомые. Дороти Скит потягивала горячий шоколад, ее любимый напиток, и вводила их в курс местных новостей. Кэролайн слушала и с удовольствием ела сочный жареный окорок и помидоры, которые отыскал Бен.
– Не верь половине того, что она говорит, – смеясь, шепнул Бен и долил вина в бокалы.
Кэролайн улыбнулась ему в ответ. Она слушала просто фантастические истории, наслаждаясь звуками голоса, напоминающего о далеком детстве.
Поэтому, когда Дороти протянула ей сверток, Кэролайн посмотрела на вещи отца без привычной настороженности.
Серебряный футляр для часов, которые он всегда носил в нагрудном кармане, с цепочкой и ониксовой печатью, золотой перстень, доставшийся ему от его отца и стершийся от времени, две авторучки – немногие приметы шестидесятилетней жизни.
И все же она почувствовала глубокую боль утраты, возвращая трогательные сувениры Дороти.
– Отец хотел бы, чтобы все это хранилось у вас, – мягко произнесла Кэролайн.
Дороти много лет разделяла постель Реджинальда Харви. С ее стороны это была любовь, с его – простая и, возможно, не очень сильная привязанность. Увидев сомнение в глазах женщины, Кэролайн настояла на своем:
– Вы нравились отцу, вы были ему ближе, чем я.
Она слышала вздох Бена, за которым наступила такая глубокая тишина, что зазвенело в ушах. Как ни странно, его присутствие придало ей сил, и она добавила:
27 
