Предисловие

Почему эту книгу нужно купить и почему её нельзя покупать ни в коем случае

Никогда, ни в больничном бреду, ни пьяном угаре, ни в припадке яростного самолюбования автор этой книги не называл себя психологом. И, надеюсь, не назовёт. Потому что я гораздо лучше, чем какой-нибудь психолог, – я женщина, которая много ошибалась.

Анна Паулсен, которая действительно психотерапевт, однажды сказала: «Эксперт – это человек, совершивший наибольшее количество ошибок». Исходя из её определения, я подлинный эксперт в любовных делах, а кроме того, достаточно наблюдательна, чтобы присваивать опыт, порождённый чужими неудачами, и потому просто обязана была написать мануалы (они же «руководство») об искусстве ошибаться.

Помимо этого, в мою пользу говорит отсутствие необходимости соблюдать профессиональную этику, и я с чистой совестью могу давать вредные, манипулятивные и аморальные советы, рассказывая не только, как правильно, красиво и с минимальным риском делать глупости, но и о том, как получать от удовольствие от процесса. Вы в любом случае наступите на все грабли, расставленные на вашем пути, так уж будьте при этом счастливы или хотя бы веселы. К тому же я всегда предупреждаю о побочных эффектах. И вы имеете полное право меня не слушать – вы же не платили сто долларов за сеанс душеспасения, так что ничего не потеряете, если отмахнётесь от моих рекомендаций. И ещё у меня иногда случаются провалы в памяти, нарушения логики и приступы экзальтации, поэтому я с лёгкостью могу отстаивать противоположные точки зрения буквально на соседних страницах. Подумайте, как удобно, – по некоторым вопросам вы получаете два, а то три экспертных мнения в одной книге!

После всего сказанного у доверчивого читателя может сложиться мнение, что данное произведение – практически библия, необходимая в каждом доме. Но остатки честности вынуждают меня предупредить: есть группа лиц, которым эта книга противопоказана. И тут требуется небольшое пояснение.

Однажды мне подарили подставку для ноутбука, упакованную в большущий полиэтиленовый пакет со смешной пиктограммой. Такой:

Я выложила картинку в своём блоге, сопроводив подписью, что расшифровываю знак как «Запрещаются дети с квадратной головой». Это была шутка в свойственной мне незатейливой манере.

И знаете, как отреагировали мои читатели? Большинство посмеялись, но нашлись с десяток добрых душ, которые сочли необходимым разъяснить, что на самом деле означает картинка. «Беречь от детей» она означает, а то могут надеть пакет на голову и задохнуться.

В Интернете людей, любящих давать подобные справки, называют Капитанами Очевидность, но отныне и навеки они для меня – Дети с квадратной головой. И мне бы хотелось снабдить свою книжку таким значком с подписью: дорогие Дети с квадратной головой, уважаемые зануды, почтенные серьёзники, я, конечно, не запрещаю, но ужасно не советую покупать эту книгу, она может нанести вам моральный ущерб, а иски оплачивать я не стану – потому что предупредила заранее.

Всем остальным я рада и надеюсь, что вам будет так же интересно читать мои мануалы, как мне – писать их.

Как быть молоденькой

Как слишком много клубники

Мне было шестнадцать, и я влюбилась, как… нет, не как кошка, как кошка – это сейчас случается, а тогда я влюбилась, как цветок – круглощёкий пион, поворачивающийся за солнцем, который не умеет ничего, только слегка розоветь, пахнуть и раскрываться, раскрываться, раскрываться – так, что начинают опадать лепестки.

Солнце моё было старше, а значит, заведомо умней и опытней. Это, знаете ли, отдельная комиссия – быть умней и опытней шестнадцатилетнего цветка. Недавно был ты просто парень, имел право на дурость и выходки, а тут вдруг у тебя на руках оказывается восторженное дитя, и надо соответствовать. Он и соответствовал, как мог, а я ловила каждое слово и отчаянно верила. Скажет он «мне плохо» – и мне черно, скажет «я счастлив» – и я расцветала. Ещё больше, да, до потери лепестков. И старалась всегда делать так, чтобы ему было хорошо, хорошо, хорошо.

Особо подчеркну, что девственность моя оставалась при мне, физическая неискушенность не поддавалась описанию, и всё это «хорошо» помещалось в пределах эмоционального комфорта. Быть милой. Быть сладкой. Быть душистой. И честное слово, это не стоило мне ни малейшего насилия над собой, я и вправду была мила, сладка и душиста – по природе своей.

  1