очень нудно 
43 
– Неужели пришлось перестукиваться?
– Ага. Эта зараза заблокировала всю команду по разным отсекам. А в рубке только пара салаг на вахте, они вообще всю жизнь на автоматике. Ничего, прорвались.
О том, как удалось вырубить свихнувшийся искин и вручную посадить корабль где-то в Сибири, отец вещал с такой удалью, что, казалось, сейчас последует столь же простое объяснение всего остального. Но нет, дальше история становилась только загадочней.
Рядом с местом посадки обнаружилось крупное поселение сектантов, отказавшихся от достижений прогресса в ожидании Конца Света. Это дало некоторый выигрыш времени: ни искинов, ни нейрофонов у секты не было, зараза до них еще не дошла. Правда, узнав о том, что случилось с цивилами, значительная часть лесных отшельников превратились в мародеров. Здесь уже отцу пришлось использовать достижения цивилизации не лучшим образом: транспортные компании заботились о безопасности своих челноков, и кое-какое оружие на корабле имелось.
Отбиваться от зомби, которые пришли после, оказалось потрудней: твари действовали очень слаженно. Но в корабельной команде был смышленый электронщик, а второй, еще более толковый, неожиданно нашелся среди тех сектантов, что примкнули к космачам. После изучения пленных и убитых зомби они собрали пару микроволновых глушилок, которые вырубали атакующих пачками.
Понадобилось еще около трех месяцев, чтобы установить связь с другими центрами сопротивления. В основном они располагались под водой или под землей, где хорошо экранировался внешний радиосигнал, и это сдерживало врага: в автономном режиме зомби теряли слаженность.
Несколько групп людей держали оборону и на новых тихоокеанских континентах. Но найти мать Ады не удалось, сколько отец ни старался: она числилась среди без вести пропавших.
И даже теперь, спустя почти год, они не знали, кто их враг. Когда первые кибы со взбесившимися системами управления начали падать на транспортные узлы в крупных городах, журискины успели прокричать свою дежурную версию о религиозных маньяках-террористах. Но эти предположения снесло второй атакой – вместе с теми, кто их распространял. Враг занялся людьми. С одного зараженного нейрофона неизвестный вирус моментально разлетался по всем контактам. Зараза облетела Землю за восемь минут, миллионы людей услышали одну и ту же мелодию – и перестали быть людьми.
А потом пришел черед остальных, у кого не было имплантов и искинов, но были другие системы коммуникации. Людей заманивали те, кто еще вчера назывался другом или родственником. Это было настоящее оружие массового поражения. Даже эффективнее, чем…
– Атомная бомба, – подсказала Ада.
– Точно. – Отец обернулся, наклонился к перилам. – Эй, кавалер, ты где там?
Снизу раздалось бурчание Омара. Вскоре показался и он сам. Расплескивая молоко из открытой банки, преодолел очередной пролет и привалился к стене около Ады. Но она как будто не заметила его.
Она вспоминала, как Вэри навела ее на это сравнение. Обычный – для них – урок химии, который сразу перескочил на другой предмет. Что общего между атомной бомбой и приглашением в модный сетевой сервис? Ада даже удивилась, что аналогия так банальна. «Цепная реакция расщепления человеческих связей? Нет, это притянуто за уши…»
Такой ответ обидел наставницу, и социохимия взорвалась, осыпаясь фактами психоистории. За уши, говоришь? Как насчет того, что Ткань родилась в 1991 году в Европейской лаборатории физики элементарных частиц? А что первый сервер CERN заработал 6 августа – в день бомбардировки Хиросимы?
И вот уже в воздух над головой ученицы летят голограммки лиц. Круглый лысый коротышка, основатель первого популярного тампон-журнала об инфотехнологиях – в прошлом физик из Национальной лаборатории Лос-Аламоса, где делали «Манхеттенский проект». Бодрая старушка в скафандре, инвестор передовых сетевых проектов – дочь известного ядерщика из Принстона, проект «Орион»… И еще один снимок, и другой.
Едва ли это был настоящий, спланированный заговор, говорила Вэри. Но в мозгах этих людей явно было что-то такое, что толкало их к опасным системам цепных реакций. Так урок продолжался: психоистория перетекла в нейробиологию, а затем вернулась к социохимии в качестве задания на дом. Придумать защиту, структуру с противоположными свойствами.
Что-то очень прочное. Алмаз? Он хрупкий. Хотя сам углерод – кандидат хороший, только в других формах: фуллерены, графены… Но что это значит в системе человеческих связей? Ада искала ответ больше месяца. И когда уже совсем было сдалась – нашла в самом неожиданном месте.
43 
