очень нудно 
64 
– Скажите, у вас есть ключи и вы будете сюда заходить, когда вам захочется? – спросила она у глазастой энергичной женщины, яростно орудующей пылесосом.
– Конечно… А что, не нравится? Да вы не бойтесь, я немая и слепая…
От этой пошлости Юля чуть не взорвалась. Неужели в этом пансионате только и делают, что едят да напропалую занимаются сексом? И что забыла здесь Вера Лаврова? Неужто от кого-то прячется или же завела себе действительно нового любовника? И это после такой страстной любви с Захаром Олениным?
Остаток вечера она провела у себя в комнате, вполне уютной и тихой.
Распахнув окно, долго сидела у него, думая о Вере, пока не пришла к выводу, что, наверное, на слова глуповатой Оли о том, что Вера, поначалу изображавшая из себя ханжу, вдруг резко пустилась в загул, надо обратить внимание в первую очередь. Ведь такие женщины, как Вера, стараются не афишировать свои любовные похождения, а здесь имеет место даже бравада! Она бравирует перед этой шлюшкой своей связью с Львом Борисовичем – зубным техником. Кто он на самом деле? А не связан ли он каким-то образом со смертью Оленина? А что, если это именно Вера или зубной техник ударили его топором по голове? Что, если Оленин шантажировал богатую и удачливую в делах Лаврову, зная, к примеру, о каких-нибудь ее махинациях, финансовых ли, политических? А почему бы и нет? Ведь все кругом говорят о ее заносчивости и высокомерии, так почему бы не предположить, что этой женщине от жизни надо нечто большее, чем деньги и даже любовь, – власть, к примеру?!
Стояла такая тишь и так незаметно опустилась ночь, что Юля и сама не заметила, как оказалась перед дверью своей отсутствующей соседки с отмычками в руках. Уроки Шубина не прошли даром – через пару минут она уже входила в чужую комнату. Включать свет опасно, но без света, да и при свете карманного фонарика увидеть что-либо было трудно. К тому же она надеялась, что в такой ватной тишине, которая нависла над пансионатом, несложно услышать звук подъехавшей машины или шагов возвратившейся Лавровой. И только она так подумала, как воздух взорвался громкой музыкой, доносящейся, наверно, из сотен репродукторов, расставленных по всей территории пансионата. Танцы! Как же она могла забыть о единственном массовом развлечении отдыхающих?
И все же она включила свет. Аккуратно заправленная постель, все вещи уложены в шкафу на полках. Внешне комната выглядит почти как нежилая, настолько прибрана, вылизана.
Идея пришла неожиданно и вызвала смех. А что, если притвориться, что Юля перепутала комнаты и вместо номера 14 поселилась в номер 13? И если вернувшаяся со свидания (или с очередного дела) Вера спросит, выходя из себя от злости, кто впустил ее сюда и как она открыла дверь, то Юля скажет, что дверь была открыта, что, видимо, горничная забыла ее запереть… За этим последует вопрос: разве вы не заметили, что здесь уже кто-то живет? И она ответит, что только что вошла и не успела ничего рассмотреть…
Едва Юля перенесла вещи из своего номера в номер Лавровой, как дверь распахнулась, и она увидела пепельно-серое лицо, обрамленное черными глянцевыми волосами, и ледяные зеленые глаза. «Цыганка» просто-таки пожирала ее глазами.
– Какого черта вы у меня делаете? – Голос у нее дрожал. А Юля не могла, не хотела поверить, что Оленин терпел возле себя этого монстра, это отвратительное и уродливое, лишенное всякой женственности и обаяния лицо, это черное, словно сгоревшее от времени тело, эту впалую грудь… За что же ему выпало такое наказание? И еще надо выяснить, кто кого шантажировал…
– Так это вы – Вера Лаврова?
– Я сейчас позову милицию… – И она метнулась к выходу.
– Сначала выслушайте меня… Я не воровка, я приехала, чтобы сказать вам кое-что о Захаре…
Реакция была незамедлительной: Вера вернулась и покорно села на кровать, положив руки на колени. Как провинившаяся девочка. Она не задавала никаких вопросов, она чего-то ждала. Юля была почти уверена: она ждала, когда ей скажут, что тот удар топором, который она обрушила на красивую голову своего молодого любовника, оказался смертельным. Что ей весь этот кошмар не приснился, что это все было НАЯВУ и что Захар теперь лежит в морге… И что все ее псевдолюбовные похождения – пшик, а не алиби…
Она сбегала из пансионата, она ездила в город на местном автобусе и вынашивала в сердце новый план мести, еще не знала какой – но связанный со смертью, с кровью…
– Я вас слушаю… – проговорила Вера шепотом, вся сжимаясь от унижения, что ей приходится ждать, ждать, когда ей соизволят что-то сказать. – Говорите… Он уже переехал? Вы приехали за деньгами? Это он вас послал?
64 
