29. Герман в «Черной лангусте»

«Черная лангуста» встретила Германа громкой музыкой, запахами табака и пива, готовящейся пищи. На сцене в свете цветных прожекторов танцевала у шеста почти голая девушка. Она была похожа на маленькую розовую змейку, усыпанную блестками.

Герман нашел глазами стойку бара – рабочее место своего московского коллеги, подошел к бармену и заказал водку с лимоном.

– Я ищу Гел, – сказал он. – Ты не знаешь, где… я могу найти Гел? – он не знал, говорить ли о Гел, применяя мужской род или женский.

– Ты новенький? – молодой и энергичный бармен (белоснежная рубашка с короткими рукавами, черная бабочка, белозубая голливудская улыбка и оценивающий, проницательный взгляд) по-птичьи склонил голову набок в ожидании ответа.

– Да, я только что приехал из Питера… – солгал Герман и покраснел. Ему стало стыдно, что он приехал из Саратова. И стыдно за то, что ему было за это стыдно. Он испытывал неприятное чувство провинциала, попавшего на чужой праздник жизни.

– Ты когда-нибудь прежде видел Гел? – бармен оказался не в меру любопытным.

– Нет, – признался Герман.

– То-то и оно, что нет, – бармен широко улыбнулся. – Да вон же она, на сцене… Это твои питерские друзья рассказывали о ней?

– Да, – снова солгал он. Ему сейчас важно было увидеть ее, запомнить, чтобы потом, после представления, попытаться встретиться с ней и познакомиться.

Гел танцевала, и ее маленькая блестящая шапочка, увенчанная пышными перьями, сверкала в лучах мощных прожекторов.

Герман выпил водки, подождал, когда девушка с именем Гел покинет сцену, после чего решительно направился к большой пальме, за которой шелестели бамбуковые занавеси, отделявшие зал от внутренних помещений бара. Как ни странно, но его никто не окликнул. Герман вошел в полутемное помещение и двинулся к светящемуся прямоугольнику дверного проема. Внезапно он услышал позади себя шаги. Повернулся и увидел надвигавшуюся прямо на него фигуру. Это был мужчина. Охранник? Герман, затаив дыхание, приготовился к тому, что его сейчас грубо выставят отсюда, а то и выволокут насильно, но мужчина, словно не видя его, легкой походкой обошел его и первым вошел в оранжевый прямоугольник. Это мог быть кто угодно, начиная от охранника, который не узрел в Германе опасного постороннего, и кончая администратором. Хотя это мог быть и такой же посетитель, как и Герман, пожелавший нанести визит Гел или какой-нибудь другой девушке-танцовщице.

Он шел на свет, а когда дошел, то увидел перед собой ярко освещенный коридор с дверями по обе стороны. Мужчина, обогнавший его, вошел в самую последнюю дверь, откуда доносились слабые звуки музыки. Он вошел без стука, но почти сразу же вышел. Постучал. Вероятно, ему ответили, потому что он, галантно поклонившись неизвестно кому и расшаркиваясь невидимой шляпой, уже более уверенно распахнул дверь и скрылся за нею.

Герман, понимая, что ему нельзя долго медлить и что теперь, несмотря на всю его робость и нерешительность, ему непременно надо увидеться с той, ради которой он и приехал, собственно, в Москву, принялся открывать – без стука – все двери подряд, чтобы найти Гел. Он сразу понял, что за дверями находятся уборные стриптизерш. По две, по три в каждой уборной. В комнатах дым и тишина. Девушки курили, развалясь в глубоких креслах. Отдыхали. Гел нигде не было. Герман обошел все уборные, кроме той, куда вошел незнакомец, и понял, что опоздал. Его опередили – та, что указала этому парню на дверь, была как раз Гел. Или же ее соседка по уборной.

Он остановился перед последней дверью и постучал.

– Ну, кто там еще? – услышал он усталый и капризный голос.

– Можно? – он осторожно открыл дверь и увидел сидящую перед зеркалом девушку, очень похожую на Гел, но только со светлыми короткими волосами, облепившими маленькую, почти детскую головку. В руках она мяла парик из черных волос. Лицо ее было розовым и мокрым. – Я ищу Гел.

  66