169 
– Видит чуток, господин генерал, не беспокойтесь.
– Я теперь не просто генерал, – хмыкнул Рас. – Я теперь еще и президент. Вот какая, брат, штука!
– Понимаю, господин генерал.
– А ты чего вздыхаешь, мой славный воин? Чай, не доволен чем?
– Я всем доволен, господин генерал. А кто этот Коклес или как его там?
– А, ты про это? Не обижайся. Это был такой герой в Древнем Риме. Один, он спас от врагов целый город, а заодно и императора. Но потерял при этом глаз. Его так и называли – кривой Коклес.
– Красивая история. Но я, надеюсь, не окривею.
– Конечно, мой друг. Конечно. Ты мне нужен с обоими глазами. Дел у нас невпроворот. Ты видишь, мой старый товарищ, сколько врагов вокруг? Да и королю пора пинка дать хорошего! Где он, кстати, этот предатель?
– Я же привык любить батюшку-короля, – тихо ответил сержант Подорога, – я, наконец, присягу давал.
– Эка ты заговорил. Присяга! Я, брат, тоже давал. А кому? Где он есть? Сбежал как последний трус. Теперь присягу по-новой организуем. Иначе армию потеряем.
– Это уже не для меня, – вздохнул сержант. – Я по-старому привык. Горбатого могила исправит. Простите, господин генерал.
– Не говори о могиле, сержант! Не надо! Мы еще повоюем.
– Горбатого могила исправит, – упрямо повторил Подорога.
Глава 56
Призрак Нозано – призрак смерти
Придя к власти и став, по сути, единоличным правителем, одним из первых указов Рас отменил смертную казнь. Его офицеры были недовольны этим решением. Да и многие граждане города бурно протестовали. «Смерть предателям!», «Смерть ворам!», «Смерть мошенникам!» – кричали на площадях. «Смерть! Смерть!» – подхватывала толпа. Подойдя однажды к окну, выходящему на площадь, генерал услышал мощный рык толпы и поморщился, как от зубной боли.
– Как им нравится смерть! – пробормотал генерал. – Почему они не кричат «Жизнь! Жизнь!»?
– Чего вы хотите от толпы? – усмехнулся адмирал Чак. – Это же дети! А дети жестоки и неразумны.
– Боюсь, что после таких призывных криков смерть и вправду заявится к ним в гости.
– Дикие люди, генерал. Бог с ними!
– Вот именно! Жизнь дает Господь, и мы не вправе забирать ее, – тихо сказал генерал, отойдя от окна и вглядываясь в своих новых министров. – Суды наши по большей части неправедны и слепы. Как же можно отправлять людей на тот свет? Грех! Великий грех. Иное дело – тюрьма! Свободу народу даем мы. Стало быть, и отнимать ее можем у того, кто свободы не заслуживает. Я не возражаю против крепких тюрем для преступников и негодяев. Пусть сидят в зловонных ямах, пусть хоть в кандалах. Но убивать людей, чьи руки связаны, чей рот заткнут, убивать в подвалах и на заднем дворе – это не занятие для благородного человека.
Один из министров не казался довольным этим решением.
– Первый раз вижу военного диктатора, который начинает с такого непопулярного и даже вредного и опасного акта, – пробормотал он. – Кругом столько врагов!
– Вредного? – Генерал озорно блеснул глазами. – Опасного? А вот мы посмотрим.
– Казнь – это возмездие! – процедил упрямый министр.
– Э, батенька, – сказал генерал, – кто измерит суровую тяжесть возмездия? На каких весах?
В результате этого указа президента молодой республики многие бунтовщики сохранили жизнь, хотя и оказались за решеткой. В том числе офицеры Винк и Роппо, принимавшие активное участие в двух заговорах против генерала. Впрочем, Роппо не долго сидел в подвале Южного замка. Ему удалось убедить коменданта тюрьмы, что в его, лейтенанта, помощи нуждается покинутая всеми Татинда, дочь старого короля. Бедная девочка ждет его как спасителя и единственную опору в это жуткое время. Ждет и горюет. Нет, Роппо не обманывается на свой счет. Он не единственный на свете рыцарь с благородным сердцем. О нет! Она ждет любого офицера с пылким сердцем и честной шпагой. «Но кто, если не ты сам!» – вскричал Роппо, и крупные слезы потекли по его щекам.
Комендант, в душе которого еще не растаяли остатки воспитанной с самого детства любви к королевской семье, махнул рукой и отпер дверь. Несмазанный замок клацнул. Роппо, тревожно согнувшись, пошел по темному сводчатому проходу. Но он зря опасался, задержать его было в ту ночь некому. Караульные до утра пьянствовали в левом крыле замка. Рыжеволосый старшина кордегардии, свой в доску парень, бесплатно поил вином всех, кто забредал на его огонек.
– Ну что ж, – пробормотал Роппо, выходя на свежий ночной воздух, – вот мы и на свободе. А гордец Марис пусть посидит. Он покрутил с королевской дочкой. Теперь моя очередь.
169 
