154 
«Нет, Гелька, тут что-то другое. Ты не бойся, я приду»…
Янка поднялся на крышу быстро, без остановки, но там сразу сел у кожуха энергосборника и прижался к нему поплотнее. Неловко сказал:
— Что же со мной такое? Сроду не боялся… В Приморске на такие скалы лазил…
— Может, пройдёт… — утешил Гелька.
— Может быть… А если не пройдёт, я всё равно себя переборю… Открывай зонт…
…Почти каждый вечер они забирались на Гелькину крышу и раскрывали зонт, оклеенный изнутри шелестящей фольгой. Это был маленький самодельный локатор. Провод шёл от него к микроприёмнику «Турист», подключённому к двум парам наушников. Локатор шарил по звёздам и горизонту. В наушниках трещало и попискивало, иногда пробивались обрывки передач. А Гелька и Янка ждали: не проклюнется ли какой-нибудь сигнал от Юрки и Глеба. Слова какие-нибудь или песенка знакомая…
Ни о каких сигналах они с Юркой и Глебом не договаривались. Как их можно послать, никто не знал. Но пока зонтик-локатор выхватывал из эфира непонятные звуки, была хоть какая-то надежда.
Очень крошечная, но всё-таки надежда…
Вот и сейчас Гелька медленно водил по небу ручкой зонта, на котором тонким штыком торчала антенна. Янка, уже отдышавшийся от страха, наугад крутил ручку настройки. Вякала в наушниках музыка, перемешивались разные языки, потом наступала шелестящая космическая тишина…
Наконец Гелька отложил зонт, снял наушники. Посмотрел вверх.
Сентябрьский поздний вечер был чёрным, звёзды в зените казались громадными и раскидывали голубые лучи.
— Янка, а почему Глеб написал, что на будёновке голубая звезда? Звёзды же всегда были красные.
— Конечно, красные. Они были блестящие такие, эмалевые. А под них нашивались ещё звёзды — большие, их из сукна вырезали. У каждого рода войск — звезда своего цвета. У пехоты — малиновая, у артиллерии — чёрная, у конников — голубая… Конники в те времена были самой быстрой армией.
— Я два года назад ездил в лагерь «Ласточка», там жили две лошади. Одна настоящая и одна робот. Мы на них катались, только не быстро, конечно…
Янка улыбнулся в темноте:
— Может, нам на Ваське покататься?
— На нём покатаешься. Так лягнёт, что не захочешь… Интересно, почему они с Листиком не пришли? Раньше каждый вечер прибегали…
— Может, костюм Ваське перешивают…
— Или обоих дома засадили за школьные приключения.
Янка сказал:
— Васька вчера опять у меня выпытывал: какой был папа Ерёма, и как мы жили раньше, и какой был «Курятник»… Для него, для Васьки, это такая давняя давность…
— Мне тоже иногда кажется, будто всё давно-давно было, — признался Гелька. — И иногда наоборот: будто вообще ничего по было.
— Ага! Кажется, что прибежишь на станцию, а там «Курятник», а в нём Ерёма, Глеб, Юрка…
— Зря начальник велел сломать вагон, — сказал Гелька. — Знаешь, Янка, я иногда думаю… Это, конечно, чушь, но бывает такая мысль: если бы «Курятник» остался, Юрка и Глеб скоро вернулись бы… По крайней мере, Юрка…
Гелька не знал, конечно, что Юрка хотел вернуться и не смог.
Когда тоска по Гельке, по Янке, по Старогорску вдруг сжала его и не пустила дальше, он виновато и быстро попрощался с Глебом. Скомканно сказал:
— Гелька думает, что я его бросил. Наверно, так нельзя…
И он пошёл назад.
Он шёл долго, но огни Старогорска, которые казались близкими, вдруг растаяли, и впереди, над пустым степным горизонтом, встал быстрый рассвет. Юрка оглянулся. Глеба сзади, конечно, не было. А впереди… Что было впереди?
Юрка постоял на шпалах. На прямом рельсовом пути посреди поля, где в траве начинали посвистывать птицы. Он был один и вполне мог заплакать от этого одиночества и от неизвестности. Но он не стал.
— Раньше надо было думать, — сказал он себе. — Теперь шагай.
Он поднял сухой стебель сорняка и, щёлкая им по рельсу, пошёл навстречу утреннему ветерку. И даже тихонько засвистел сквозь зубы. Он шагал быстро, и плетёный аксельбант барабанщика хлопал его по форменной рубашке…
ВТОРОЙ ВИЗИТ МАГИСТРА
В конце марта на теневых сторонах улиц ещё лежал грязный комковатый снег, а на солнечных пробивались у заборов зелёные кулачки лопухов и цвела мать-и-мачеха. И время от времени мелькали коричневые бабочки. Это, конечно, если погода была солнечная и безветренная.
Но сегодня солнца не было. С ночи небо затянули скучные облака. Они были серенькие, невзрачные, но от них веяло такой безысходностью, что хотелось лечь и закутаться с головой.
154 
