очень нудно 
92 
– Нравится. И ты мне нравишься. Ты очень красивая, Эстер.
– С кем ты живешь?
– В каком смысле?
– В прямом. С кем делишь свой кров? С родителями? С женщиной? С мужчиной?
– Я живу с подругой, но она встречается с мужчинами. У нас с ней бизнес, – солгала Маша.
– Понятно. И правильно. Никогда не надо путать бизнес и любовь. И ты правильно делаешь, что не посвящаешь меня в свои дела. У нас с тобой особые отношения. И их недопустимо опошлять деловым общением.
– Но я могу сделать тебе подарок?
– Подарок? – оживилась Эстер и подтянула колени к подбородку, поудобнее устраиваясь на постели. – Конечно! Но почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому что ты у меня первая, и я подчас не знаю, как себя с тобой вести. Я боюсь сделать что-то не так, боюсь быть отвергнутой.
– А ты не бойся. Веди себя увереннее и не говори со мной о делах. Вот, собственно, и все.
– Тогда подожди, сейчас я принесу тебе что-то… – и Маша принесла и протянула Эстер бархатную коробочку, в которой лежали купленные для Али серьги с бриллиантами. Это второе предательство по отношению к Але. – Бери, это тебе. За твою любовь.
Эстер раскрыла коробочку, достала серьги и поцеловала их.
– Как мило. Спасибо.
– А сейчас мне пора. Утром у меня деловая встреча, и мне надо хорошенько выспаться.
Эстер обняла ее и поцеловала.
– Ты – милая.
Маша встала, быстро оделась и, поцеловав на прощание Эстер, стремительно покинула квартиру.
Спускаясь по ступенькам, ей казалось, что удары ее сердца слышны на каждом этаже. От сознания того, что она только что (и уже в который раз!) изменила Але и даже подарила Эстер предназначенные для нее серьги, Машу бросило в жар. Она вся горела, особенно лицо. Не спасал даже свежий утренний ветер.
Домой она буквально ворвалась. Она нарочно не звонила с улицы, чтобы ее появление было для Али неожиданностью. Она хотела застать ее врасплох, растерянную или сонную, агрессивную или униженно-обиженную, любую, но непременно неожиданно.
Каково же было ее удивление, когда Али дома не оказалось. Машина записка лежала на том же самом месте, где ее оставили. И тогда Маша, не помня себя от ярости, бросилась в ее комнату и принялась шарить в ящиках письменного стола. Она знала, что искала. Она была уверена, что непременно найдет номер телефона мужчины, с которым Аля не так давно провела ночь. И она нашла его. Клочок бумаги с написанным на нем номером и частью имени: «Вик». Виктор?
Маша тотчас набрала этот номер и долго ждала, пока возьмут трубку.
– Слушаю, – услышала она сонный женский голос, от звука которого ее охватила дрожь.
– Мне Виктора… – прошептала она, чувствуя, что еще немного, и она сойдет с ума, потому что в трубке журчал голос… Эстер.
– Для вас он умер, – ответила «Эстер» и отключила телефон.
Кажется, я больна. Психически больна. У Эстер мне мерещится голос Али. А здесь, дома, когда я звоню вероятному любовнику Али, то слышу голос Эстер. Мне надо лечиться.
И Маша, подавленная, отправилась спать.
34. Провокация
После ужина Аля с Теслиным долго гуляли по берегу реки. Вода в реке порозовела – в ней отразились пышные румяные вечерние облака. Пахло травой и рыбой. Аля рассказывала Володе в подробностях об их жизни с Машей.
– Твоя Маша – несчастный человек, – сказал Теслин задумчиво. – И то, что вы встретились с ней в квартире покойного Юдина, – знак. Это судьба. Понимаешь, вы должны были с ней встретиться, и ты должна была, вероятно, через все это пройти, чтобы понять, как тебе жить дальше.
– Ты осуждаешь меня за то, что я вызвала тебя? Что сама не справилась и так и не сумела сделать правильных выводов?
– Я не осуждаю тебя. Но неужели ты не понимала, что Маша при случае может шантажировать тебя? Что тобой двигало? Желание разбогатеть?
– Но ведь деньги – это почти все. За деньги можно купить независимость, здоровье, дружбу, любовь, определенные блага, возможность увидеть мир и реализовать себя как личность. Разве не так?
– Ты противоречишь сама себе. Первое, что ты произнесла, было слово «независимость». Но ведь ты же зависишь от Маши. От ее настроения, от отношения к тебе, от того, поймают ее когда-нибудь или нет. И твои деньги – это, по сути, ее деньги.
– Но у меня есть личные вклады. И они неприкосновенны. Маша сама давала мне деньги, чтобы я положила в банк. Кроме того, у меня много наличности, которая хранится в моем тайнике. И это придает мне сил. Я знаю, что уже никогда не окажусь без гроша в кармане на вокзале, что я не умру с голоду, наконец!
92 
