38 
— Что ты задумал? — требовательно поинтересовалась она.
— Я же сказал: хочу, чтобы на банкет со мной пошла ты.
Свободной рукой Кейтлин взъерошила волосы.
— Не понимаю…
— А я-то считал, что все просто! Ты пойдешь со мной, Кейтлин?
Она пришла в ярость.
— Ты не смеешь просить меня об этом! Ты ведь пригласил еще и другую, Мейсон. Что случилось с твоей подружкой? Она передумала? Или сбежала от тебя? Великого Мейсона Хендерсона бросают. Так что случилось?
— Зачем тебе всегда столько слов, Кейтлин? — невозмутимо отозвался он. — Почему бы просто не сказать «да»?
— Потому что это не просто. Ты не сказал, что случилось с той женщиной.
— Неважно.
— Для меня важно. Я не люблю быть заменой. Почему твоя подруга не идет на банкет?
— Я тебе уже сказал. Неважно.
И Кейтлин поняла: сколько она ни нажимай, больше Мейсон ничего не скажет. Повисло молчание. Потом он спросил:
— Разве не довольно, что я прошу тебя пойти со мной?
— Нет, — отрезала Кейтлин.
Она уже собиралась бросить трубку, когда Мейсон заговорил вновь:
— Уверен, ты помнишь, что срок ближайшей выплаты вот-вот наступит.
Где-то в желудке Кейтлин стянулся тугой комок боли. Капельки пота выступили на верхней губе, горло перехватило.
— Ты сможешь заплатить?
— Мне… мне нужно время… — почти простонала она.
— Старая песня.
— Ты получишь деньги.
— Когда?
— Я надеюсь продать скот.
Даже для нее самой ответ прозвучал неубедительно.
— И когда состоится продажа?
Будь ты проклят, Мейсон! Нельзя же так загонять в угол!
— Пока точно не знаю.
— Значит, выплата отодвигается на неопределенный срок, потому что ты не знаешь, когда и что продашь.
— Раньше или позже…
— Ясно. Ты не деловая женщина, — перебил он. — В бизнесе на «раньше или позже» далеко не уедешь, Кейтлин.
— Ты не понимаешь…
— Все я понимаю, и преотлично. Ты неплатежеспособна, но пытаешься пускать пыль в глаза так же, как пускала Биллу Оттеру. Только я не Билл, я не стану ждать.
Внезапно ее охватил гнев.
— Опять эти твои игры, Мейсон! Ну да, теперь-то я знаю, как ты их любишь! Только ты, кажется, не понял, что для меня это не игры. На кону ранчо моих родителей. Будет оно существовать или нет. Это мой дом, и я сделаю все, чтобы он таковым и оставался — столько, насколько хватит моих сил. — Кейтлин на минуту умолкла, переводя дыхание и стараясь взять себя в руки. Но когда заговорила, голос ее был зол по-прежнему. — Тебе нравится брать надо мной верх, Мейсон. Ты любишь, чтобы я плясала под твою дудку. Это шантаж чистой воды.
— Шантаж?
— Не похоже, что тебе нужны деньги.
— Голословное утверждение, — проворчал он.
— Будь тебе на самом деле нужны деньги, ты бы не удовлетворялся моими услугами, а настоял на чеке. Почему ты так поступаешь со мной, Мейсон?
— У меня есть на то причины.
— Не говори, что мои услуги ценны для тебя.
— Не будь они ценны, разве я просил бы тебя их оказывать? — Он помолчал. — Так ты пойдешь на банкет?
Не люби она его так отчаянно, Кейтлин не заставила бы просить себя дважды. Вечер в обществе Мейсона — и в следующем взносе не будет надобности. Что может быть проще? Однако сейчас она была влюблена по уши, и мысль, что она будет для Мейсона всего лишь заменой другой женщины, причиняла Кейтлин непереносимую боль.
— А если я откажусь? — пересохшими губами прошептала она.
— Тебе еще не надоело задавать один и тот же вопрос? Не заставляй меня повторяться, Кейтлин.
— Ты и правда опротестуешь закладную? И отберешь ранчо?.. — Ноги у нее так ослабели, что начали подгибаться. — У тебя совсем нет сердца, Мейсон? — К собственному ужасу, на последних словах Кейтлин всхлипнула.
Мейсон долго молчал. Неужели, подумала Кейтлин, я наконец достучалась до него?
— Вот что я тебе скажу, — наконец сказал он, — подумай до завтра. А завтра дашь мне ответ.
Думать, разумеется, было особо не над чем. Мейсон вовсе не удивился, когда, позвонив Кейтлин, услышал о ее согласии идти на банкет.
— Мне заранее все ненавистно, — честно предупредила она.
Мейсон засмеялся.
— Я веду тебя не на пытку, Кейтлин. Ты сможешь неплохо повеселиться.
Кейтлин прикрыла глаза. Если бы Мейсон пригласил ее с самого начала! А так…
— Какое там веселье. — Ее голос дрогнул. — Мне даже нечего надеть на этот твой банкет.
38 
