43 
— А это, — ответил Мейсон, — сюрприз.
Что же он придумал на сей раз? Кейтлин испугалась, поняв, насколько хочет узнать это. Прошло не меньше минуты, прежде чем она вспомнила, что ее отношение к Мейсону, насколько бы серьезно оно ни было, никакого значения не имеет: его планы на ее счет всегда подчинялись какой-либо цели. А какова эта цель в данном случае, догадаться нетрудно.
— Я не смогу оставить ранчо на две недели.
— Наверняка сможешь, — бодро отозвался он.
— Нет, — твердо сказала Кейтлин. — И два дня принесли достаточно вреда. Уехать же на две недели попросту невозможно. Не знаю, что ты там придумал, но это не имеет никакого значения, потому что мой ответ не изменится.
— Если тебе кажется, что не хватит ковбоев, чтобы удержать ранчо на плаву в твое отсутствие, я помогу все устроить.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, Мейсон.
Он рассмеялся.
— Независимая, всегда готовая дать отпор мисс Маллин… А не приходило ли в твою головку, любимая, что моя идея может тебе понравиться?
Любимая…
— Не называй меня так, — прошипела она. — И скажи только одно: надо ли мне будет в эти две недели спать с тобой?
— Это входит в программу, — жизнерадостно сообщил Мейсон.
Две недели любви. Просыпаться по утрам и видеть Мейсона рядом с собой. Сама мысль об этом была блаженством. А потом снова терпеть унижения?
— Мой ответ — нет.
— Но, разумеется, — он словно не слышал отказа, — две недели это только начало.
В душе Кейтлин закипал гнев. Как смеет Мейсон обращаться с ней так, будто она продажная женщина, всегда готовая его ублажать?!
— И на какой же именно срок ты рассчитываешь?
— На длительный, Кейтлин. Весьма длительный.
— Длительный — это сколько? Месяц?
— Еще дольше.
А он хам! Невозможный, непревзойденный хам. И она непременно выскажет ему это в лицо — причем в самых доступных выражениях. Но прежде надо еще кое-что выяснить. Значит, придется поиграть еще немного.
Стараясь говорить как можно спокойнее, Кейтлин поинтересовалась:
— А что я получу за это?
Ответом было молчание. Странное молчание.
— Что получу я? — повторила Кейтлин.
— А как ты думаешь?
— Судя по прошлому опыту, могу предположить, что ты собираешься освободить меня от выплат.
— Их больше не будет.
— Совсем? — недоверчиво уточнила она.
— Совсем.
Кейтлин закрыла глаза. Не платить. Не волноваться о будущем. Стать наконец свободной. Жить без постоянной тревоги за то, что ее любимое ранчо отберут.
Но она не станет до конца свободной. Потому что всегда будет Мейсон и его притязания. Притязания, которые Кейтлин приняла бы с радостью, будь они основаны на любви. Но со стороны Мейсона любви не было, и это делало невозможными любые соглашения.
— Ты предлагаешь мне, — цедила слова Кейтлин, — стать твоей содержанкой.
— Не помню, чтобы я это говорил.
— Как это еще называется?
— «Замужество» не подойдет? — мягко поинтересовался Мейсон.
— Замужество! — Кровь отхлынула от ее щек.
— Я прошу тебя выйти за меня, Кейтлин.
— Ты просишь об этом не в первый раз, — сказала она, когда обрела возможность говорить.
— Верно.
Ей вспомнилось первое предложение Мейсона и тогдашний разговор о его великом плане. Он получит ранчо, чего бы это ни стоило. А в придачу ему нужна Кейтлин. Планы, достойные Наполеона, должны были вот-вот осуществиться. Так Мейсон, во всяком случае, думал.
— Ответ все тот же. Нет! — отрезала она.
— Ты не дала себе труда подумать.
— Думать не о чем.
— И все же подумай, Кейтлин. Ничего больше не платить. И твое ранчо остается твоим.
— И проводить каждую ночь в твоей постели.
— Но тебе же понравилось быть со мной! Чем угодно клянусь, понравилось. Не настолько ты хорошая актриса, Кейтлин.
— Мы тогда прекрасно провели время на банкете — Она почти шептала. — И я…
— Ну, одно ведь тянет за собой другое, верно?
— Но с тех пор у меня было время подумать. Я хотела бы, чтобы ничего тогда не было.
— И поэтому ты не отвечала на мои звонки?
— Д-да…
Мейсон долго молчал.
— И все же почему бы тебе не обдумать мое предложение? — спросил он наконец.
— Здесь не о чем думать, Мейсон. Я не пойду к тебе в содержанки. И в жены тоже.
— В таком случае зачем было интересоваться, что ты получишь?
43 
