очень нудно 
50 
– У тебя не будет от меня тайн.
– Это почему? – спросила я. Я не понимала до конца, что вот мы завтра с ним встанем, наденем наши драные джинсы, исписанные куртки, мешковатые свитера и пойдем к какой-то знакомой, которая нас с ним непонятно зачем распишет.
– Потому что между любящими людьми не может быть тайн, – выдал очередной шаблон Лекс. – И потому что мне страшно интересно вытаскивать на свет божий все тайны.
– В моих нет ничего интересного, – успокоила его я.
– А это уж буду решать я. Иди ко мне. – Он жадно притянул меня к себе и накрыл одеялом. Мы целовались и обнимались, и мне нравилось это. И это, и то, что было после. Ночью, когда, как нам показалось, все уснули, он поглощал меня, заполнял все мои пустоты. И души, и тела – и это оказалось тем, без чего мне было так плохо. Ради чего я готова пойти за этим Лексом на край света. Он не делал меня счастливой, так как я не хотела быть счастливой. Но он стал кем-то вроде хозяина, как становится хозяином потерявшегося кошелька тот, кто его нашел. Лекс меня нашел и взял к себе, и теперь я больше всего боялась – вдруг он решит, что найденное ему не нужно. И выбросит обратно на тротуар. Но этого не произошло. Мы с ним доехали до его развеселой знакомой из ЗАГСа, правда, не на следующий день, а только через неделю. Но факт оказался фактом. Знакомая действительно нашлась, она приписала мне несколько месяцев в какую-то свою отчетную книгу и назначила регистрацию через пару недель.
– Забавно, что Лекс решил на ком-то жениться. Когда-то я сказала ему, что если такой волк-одиночка решит окольцеваться, я ему это всенепременно устрою, – смеялась знакомая, записывая данные наших паспортов.
– И я решил воспользоваться твоей угрозой, – кивнул Лекс, смеясь.
Мы целовались, хотя уже в этот момент совместной жизни не только целовались. Еще я готовила ему еду, успела постирать его шмотки, что он очень одобрил. Мы уже начинали чувствовать себя парой, такой семьей со стажем лет в пять. Пели вместе в переходах, то есть он пел, а я подыгрывала и изображала бэк-вокал. Он не очень любил, как пою я.
– Извини, но твой бабий вой мне не нравится, – сказал он.
– Прости, – замолчала я и больше не навязывала ему свое исполнение. Данька при этом очень помрачнел, но ничего не сказал. Мол, сами разбирайтесь, но доволен он не был.
– Да брось ты, – махнул рукой Лекс, пристально глядя на Даню. – Ты же не планировала карьеру звезды рока.
– Нет, конечно, – согласилась я. Какая разница, что я там себе намечтала. Он прав, мне в реальности это не светит. Я на самом деле даже не очень расстроилась. У меня же есть ОН и его песни. Его жизнью я и буду жить. Если спросить, как мне не было противно так сильно отступать от себя, как я могла предать свою личность, свой возможный талант – да я в то время полагала, что личность – это кто угодно, но только не я. Спасибо, что для меня есть место на коврике в прихожей вашего дома и вашей жизни. Когда-нибудь я умру, а сейчас не все ли равно, чьими интересами жить. Моими или Лекса? «Любовь в комендантский час...»
– Согласны ли вы, Алиса Александровна, взять в свои законные мужья Александра Александровича?
– Да, согласна, – легко кивнула я.
Пятнадцатого декабря было холодно, так что выглядели мы не очень-то по-свадебному. Мы – это мы с Лексом, который оказался по паспорту Александром Александровичем Бобковым, Даня Тестовский и пара залетных хипарей с Китай-города, которые стали нашими свидетелями. На обычные свитера были натянуты еще и дополнительные. Но все равно мы замерзли, пока добирались.
– Согласны ли вы, Александр Александрович, взять в законные жены Алису Александровну?
– Не вопрос! – хохотнул он.
Кольцами нам обменяться не предложили из-за их отсутствия. Сообщили радостную новость, что я отныне вместо Новацкой стала Бобковой, что меня несколько расстроило, и мы всей компанией двинули ноги к Тестовскому.
– Горько! Горько! – негромко скандировали проавансированные нашей травой гости. Мы целовались, они укали, хлопали и забивали новый косяк. На горячее у нас был винт, который изготовил сам Лекс. Долго и нудно он что-то отбивал на бензине, который мы выпросили на местной бензоколонке. Потом какие-то кристаллы сушил на страницах символической книжки «Алиса в Стране чудес», намекая, что теперь у меня начнется волшебная жизнь.
– Ты же ведь у нас Алиса в Стране чудес.
– Я Элис. Зови меня только так, – в который раз сказала я Лексу, но со временем поняла, что он по-любому делает и говорит только то, что хочет. В общем, потом он кипятил какие-то флаконы, стучал по колену, что-то вытягивая, как он пояснил. И наконец достал из рюкзака симпатичный черный кожаный пенал, в котором жил его портативный набор, и стал раздавать народу шприцы. Мы, как молодожены, в фуршете не участвовали. Народ обдолбался и ушел, оставив нас наедине на всю ночь. Это был подарок Дани на свадьбу, хотя в ее необходимости он почему-то начал сомневаться.
50 
