67 
– Тебе еще пригодится, не трогай, – и от этих слов мне становилось плохо. Когда пригодится? Когда он меня бросит? Да, видимо, так. Но я сглатывала комок в горле и улыбалась. Пусть так, пусть все кончится, но сейчас-то мы вместе. Еще целый год впереди, год почти нормальной жизни. Нам действительно жилось очень хорошо. Мы почти не ругались, разве что из-за моих походов в клуб, где, по его словам, много хороших мужиков, которые уведут меня раньше, чем он готов меня отпустить. Или из-за Костика, который, хоть и знал уже, что между нами с шефом что-то есть, продолжал поить меня кофейком и болтать в свободные минуты. Федор ревнив, а в остальном он был просто мужчиной из моих грез. И мне не нужно ничего другого, кроме того, чтобы вечером сесть в его машину и поехать с ним домой, а там играть с Сонькой в куклы, смотреть по ящику новости и документальные программы, готовить еду, стирать по выходным, гладить рубашки под сериалы.
Время текло сквозь пальцы, незаметно и коварно, только иногда давая о себе знать, когда звонила моя мама. Это происходило нечасто, и разговоры у нас были колючие, недобрые. В основном она звонила, чтобы узнать, как дела у Сони. Иногда она просила привезти ее на выходные, и я ехала к ним, чтобы оставить ее на пару дней. Я звонила в дверь своей родной квартиры на втором этаже, но не заходила туда, а пропускала вперед Соньку, а сама отмахивалась от сухих приглашений.
– Нет-нет, мне пора. Меня ждут.
– Может, хоть чаю выпьешь?
– Нет, мам, в другой раз. Я завтра за Соней приеду часам к пяти, нормально?
– Хорошо, – кивала мама огорченно. Потом поворачивалась к Соне, надевала улыбку и закрывала передо мной дверь. Сначала, в первый месяц нашей «ситуации», я еще пыталась заходить и пить с ними чай. И что-то объяснить. Но не успевала я выпить и одного глотка, как начиналось.
– И как тебе не стыдно, живешь с мужиком, не расписанная, ребенка притащила туда! – начинала мама.
– Мам, так живет очень много людей. Ты же помнишь, я уже была замужем.
– Ты нас позоришь. Что Соня подумает? Как она должна расти в такой атмосфере?
– В какой «такой» атмосфере? – удивлялась я. – У нас дома атмосфера просто прекрасная. Куда лучше, чем здесь.
– Да как ты можешь так говорить? Ты живешь в разврате! А что ты скажешь Соне, когда он тебя выкинет на улицу?
– А что я должна ей сказать про то, как ее отец – ее родной отец выкинул нас на улицу?! – наконец не выдерживала и начинала кричать я. – Оставьте вы меня в покое, я хочу жить своей жизнью. Что вы-то от меня хотите? Еще одного штампа? Зачем он мне нужен? Чтобы меня опять потом смешали с грязью? Да я сама не хочу больше выходить замуж.
– Ты с ума сошла? – вытаращилась на меня мама, когда я вдруг высказала эту кощунственную, по ее мнению, вещь. Не хочу выходить замуж, как это? Если честно, я и сама удивилась, когда ляпнула такое, но потом поняла, что в целом это – сущая правда. Нет, дело не в том, что мне не хотелось выйти замуж за Федора или я собиралась со временем его бросить. Я имела в виду то, что выходить замуж только ради того, чтобы соблюсти эти долбаные приличия, – вот это ошибка, вот это решение, за которое приходится платить куда более высокую цену. Нерегистрированный брак – это, конечно, может быть, и позор, но в моем случае был бы отличный способ не совершать куда большую глупость. Да если бы я в свое время только пожила с Денисом пару-тройку месяцев, может быть, я бы и замуж за него не пошла. А еще вернее, что Федор прав, и если бы мы с Денисом совершили это пресловутое грехопадение просто так, без всякого штампа, то он бы успокоился и отпустил меня, не стал бы заходить так далеко. Да, я бы рыдала, да, мне было бы обидно. Но – но я бы могла встретить кого-то другого, кого-то, кто полюбил бы меня и кого бы полюбила я. Кого-то, как Федор, с кем бы мне было просто хорошо жить.
– Мам, я больше не хочу чаю. Давай не станем делать вид, что у нас такие вот хорошие отношения. Не будем разговаривать, не будем мнений высказывать. Я сделала свой выбор и готова быть плохой девочкой. Паршивая овца в вашем пушистом стаде. Ты хотела видеть Соню – вот с ней и играй.
– Имей в виду, – помолчав, добавила мама. – Сейчас тебе хорошо и ты такая смелая. Но потом ты прибежишь к нам в слезах и будешь умолять о помощи. Не надо этого. Не приходи. Раз ты все решила, живи как хочешь.
– Хорошо, – кивнула я, хотя легкий холодок ужаса кольнул меня в этот момент.
О чем я думаю и что я буду делать, когда Федор действительно меня бросит? Но я тут же отбросила эти мысли и с тех пор не заходила к маме пить чай. Папа же со мной не разговаривал вообще. Это было обидно. Вдвойне обидно, ведь он сам прошел через такое. Но, как говорится, на обиженных воду возят, а моя жизнь продолжалась дальше.
67 
