48 
— На сегодня, друг мой, ты свободен.
Пантор вежливо кивнул и направился к выходу. Мессер вышел из-за стола и направился следом. Стоило проводить ученика и запереть дверь от греха подальше. Пантор вдруг резко обернулся и застыл, глядя в глаза учителю.
— Лорд Мессер, не надо.
— Ты о чем? — удивился Мессер, хотя прекрасно все понял.
И Пантор понял. Давно. Но не сдал властям учителя, хотя и мог. Мог, но не сдал. Именно поэтому Пантор его ученик, а не кто-нибудь другой. Хотя других, жаждущих занять свято место, было немало.
— Не надо, лорд Мессер, — повторил ученик. — Это ведь запрещено.
— Занимайтесь своим делом, молодой человек, — ледяным тоном произнес Мессер, но мягкий и бархатный голос должной хладности ученику не явил. Это рассердило мага еще больше.
— Лорд… — начал было ученик. Но получил от учителя такой испепеляющий взгляд, что потупился и поспешил ретироваться.
Мессер запер двери, проследил в окно, как уходит Пантор, и поспешил вернуться к себе.
Ученик, хоть и соплив еще одергивать Мессера, в одном был прав. Человеческая магия, некромантия и прочее, касающееся жизни и смерти, было категорически запрещено к применению. Всплески подобной магии отслеживались и карались. Опальных магов, пойманных на подобных экспериментах, вылавливали и ссылали в специальные лагеря в самых отдаленных уголках света, туда, откуда никто никогда уже не возвращается. Вот только Мессер не мальчишка какой-нибудь. Не родился еще тот маг, который смог бы его отследить, если бы не настраивался именно на него заранее.
А так как Мессер был законопослушен, то и следить именно за ним никто бы не стал. Зачем? У магов консорциума и без того полно работы.
Лорд вернулся в кабинет. Здесь пахло старыми книгами, теплой пылью, травами и химикатами. Вместе запахи складывались в такой причудливый букет, что разложить его на компоненты сторонний человек вряд ли сподобился бы.
Маг опустился на колени перед столом и отдернул в сторону огромную медвежью шкуру. Под шкурой, прямо на полу таился загодя приготовленный магический круг. Почти завершенный. Не хватало всего нескольких штрихов и заклинания. Но всему свое время.
Мессер поднялся на ноги и вернулся к столу. Тряпицу с костями взял бережно, словно ребенка. Так же нежно и осторожно, плавными движениями перенес в центр круга и уложил на заготовленное место. Груда костей так грудой и осталась. Собирать из запчастей нечто целое согласно учебнику анатомии Мессер не видел надобности.
Вслед за костями он сам устроился внутри круга. Достал из кармана угольный стерженек и принялся доводить рисунок. Теперь главное — не ошибиться, ошибиться он не мог. Все инструкции были не просто прочитаны и перечитаны много раз, они были вызубрены на зубок. А если ошибки быть не может, то через час он будет знать, насколько действенно это некромантическое заклинание. И если старый фолиант не врет, то вслед за этим несчастным Мессер сможет поднимать мертвых.
Побороть саму смерть, разве это не достойно настоящего мага? А когда он явится перед консорциумом с результатом, никто не посмеет его осудить за какие-то нарушения. Победителей не судят.
Штришок, еще один штришок. Угольный стержень забегал по кругу, добавляя штрихи, делая рисунок цельным. Линии замкнулись. Теперь другого выхода из круга, кроме как довести ритуал до конца, у Мессера не было.
Маг глубоко вздохнул, расправил плечи и прикрыл глаза. Звук зародился внутри и, сохраняя свою утробность, пошел наружу. Странные вибрации голоса. Если ты на них не способен, ты никогда не сможешь стать магом. Но если у тебя замечены подобные способности, даже если ты никогда не станешь магом, то всю жизнь проживешь под пристальным наблюдением магов консорциума. Ведь ты потенциально опасен.
Мессер испытал это на себе. Магом он быть не хотел, но понял, что ему придется им стать. К прошедшим обучение и доказавшим свое законопослушание не столь пристальное внимание, как к неучтенным потенциальным самоучкам. В университете им не один год вправляли мозги. А у тех, кто специально не учился профессиональной этике, инструктажа и понимания, чего можно, а чего нельзя, нет. Зато способностей иногда вдоволь.
Резонирующий звук вырвался наружу. Узор на полу начал светится, словно рисовали его не углем, а фосфоресцентной краской. Воздух в комнате загустел и дрожал. Пол вибрировал, дребезжали кости в центре круга.
48 
