13 
— Позвольте, но если бы вы действительно сотрудничали с чеченцами, то зачем вам было самим являться в комендатуру? — остановил его Тилле. Подумайте, какой смысл?.. Ведь нелогично? Каждый солдат знает, чем это грозит. Неужели ваше командование этого не понимало?..
— Понимать-то оно все понимало, чтоб ему пусто было, но виновных найти надо, кто-то за все отвечать должен?.. Вот мы и оказались виновными. Как там про стрелочника?.. Гайку отвинтил — и все, под суд! А что делать было?.. Перестрелку начинать?.. Героев играть?.. Рембов?.. Да ведь никто спасибо не скажет. Николай с тремя салагами, я, божья коровка, и солдаты-шоферишки, которые и оружия-то толком не нюхали!.. Так взорвали бы бензовозы — и все. Бандюганам что — вошли в лес и пропали, а тут гори за милую душу, как Зоя Космодемьянская!.. На хер нужно — скажем дружно!.. Каждая тварь и даже каждая травинка имеет право на жизнь, а хомо человек — и подавно! — добавил он патетически.
Тилле пожал плечами:
— Конечно. Дальше!
В Ставрополе сидели в военном КПЗ. На третий день дело так поворачивается, что ему, Лунгарю, тоже восьмерик грозит: следствие показало, что это именно он вынудил Николая сдать оружие и без боя лапки поднять. И тогда решил Лунгарь бежать за границу, ибо в России обязательно найдут. Подговорил Николая драку затеять, когда в туалет поведут. И когда вышли и драку затеяли, то и сбежал через стену, пока Николай от солдат отбивался.
— Из военной тюрьмы можно так легко убежать? — усомнился Тилле.
— А это не настоящая тюрьма, это только временные камеры при комендатуре.
— Опишите подробнее, как это произошло.
Лунгарь нарисовал схему двора, стену, закоулки и вахту:
— Тут вахта, там стена невысокая, если солдаты не мешают, то можно на крышу туалета залезть, а оттуда на стену. На стене проволока есть, но ток в ней отключен, ради экономии, и часовых нет, здание в городе стоит. Вот так и вышло.
— Хорошо. Но почему этот Николай тоже не сбежал? Почему вам помог, а сам остался?
— А он не хотел из России уходить, патриот хренов. Родные берега его держат, к березкам мертвой петлей привязан. И штрафбата не боялся, побывал там уже когда-то. Ему, кстати, пять лет дали и год за мой побег присовокупили, всего, значит, шесть. Можете проверить: Николай Кравцов, осужден в ноябре прошлого года, сидит где-то в Коми.
Тилле что-то отметил у себя на листе:
— А вы откуда знаете, что он осужден и где он сидит?
— Жене звонил из Турции, она сказала.
Так начались его странствия. У жены родственники были в Армавире, дали денег немного, и он, где попутками, где пешком, добрался до Сухуми, оттуда на автобусе доехал до Тбилиси, а из Тбилиси на частной машине уехал в Ереван.
— И что, за все это время никто документов не проверял?.. Сухуми — это ведь Абхазия?.. Там же недавно война была?.. И теперь должна быть граница?.. — переспросил у меня Тилле, поглядывая в атлас.
— Конечно. И посты русской армии, миротворцы так называемые, вроде как на Балканах голубые каски.
Лунгарь энергично махнул рукой:
— Да нету там никакой границы!.. Дал 10 долларов этим миросранцам — и иди куда хочешь, — а Тилле усердно записал все города и даты и еще раз сверил маршрут по атласу (у него он тоже был заложен на Северном Кавказе). Спросить, почему надо было делать такие крюки с заездами в Тбилиси и Ереван, он не догадался, а я промолчал — какое мое дело?..
В Ереване Лунгарь нанял такси, которое завезло его куда-то в горы, к границе с Турцией, которую он ночью и перешел. Добрался до Стамбула, четыре месяца жил с русскими бомжами, работал на черных работах, разгрузке и уборке.
— Как он без документов столько времени там был?
— Два раза турки поганые ловили, — тут же согласился Лунгарь. — Один раз просто отпустили, а другой раз избили дрючками до смерти и пригрозили, если не уеду, прибить вообще до исчезновения жизни. Басурмане, что с них взять, хорошо, что кожуру живьем не содрали и в кипяточке не сварили!.. Они, кстати, и посоветовали сдаваться в Германию…
Этот пассаж Тилле выслушал особенно внимательно, покачав при этом головой:
— Мы, как всегда, самые глупые.
Лунгарь помогал в овощной лавке, мыл тротуары, убирал урны, кое-как собрал деньги, и знакомый турок свел его с человеком, который за 400 долларов устроил его на сухогруз, который шел в Италию. На корабле тоже работал, мыл палубы, а в Триесте, во время разгрузки, сумел незаметно в кузове грузовика за коробками спрятаться и за пределы порта выехать. Сел в поезд. И его тут же поймали: билета не было, проводник поднял шум. На следующей станции полицейские арестовали его, продержали сутки в участке, пытались узнать, кто он: албанец, серб или румын, чтобы отправить обратно, а потом, услышав, что он хочет в Германии просить убежище, выписали ему двухнедельный паспорт и приказали побыстрей убираться из Италии.
13 
