очень нудно 
112 
— Ты думаешь, я сам бы к тебе не приехал, а послал его? — спросил он.
— Я всю неделю про тебя ничего не знала, я думала, с тобой что-то случилось. — Я стала плакать еще сильнее.
— Хватит плакать. — Он убрал мои руки от лица. Когда он дотронулся до меня, я вздрогнула. — Что он тебе еще сказал?
— Сказал, что ты засватал какую-то девушку, чью-то дочь. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — А меня ты хочешь опозорить.
— Чью-то дочь… — повторил Махач. — И ты ему поверила?
Я замотала головой. Какая разница, поверила или нет, все равно после того, как он дотронулся до моей руки, я бы больше не смогла уйти от него. Мне было теперь все равно. Если бы он держал меня за руку, я бы прыгнула с ним в пропасть, лишь бы он меня не отпускал.
— Ты уже второй раз плачешь из-за меня, Хадижа, — сказал он и улыбнулся.
— Третий, — поправила его я.
— Нет, второй, — сказал он, — я считаю.
— Ты неправильно считаешь, Махач. Ты не помнишь, как много лет назад в селе вы натянули веревку, привязанную к дереву? Я споткнулась об нее и упала, а вы еще стояли и смеялись надо мной, когда я плакала.
Махач нахмурился и скривил рот, как будто вспоминая.
— Это была ты? — спросил он, и я кивнула головой.
— Я тебя с детства помню, — сказала я.
— С детства? — переспросил он и засмеялся.
Мы смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Если бы сейчас сами собой открылись дверцы машины, мы бы поднялись в воздух из нее и летели бы по небу на крыльях. Когда я смотрела Махачу в глаза, мне казалось, что я уже лечу. Я взглядом говорила ему — если бы ты знал, сколько раз я на самом деле плакала из-за тебя, несчетное количество раз. А он как будто говорил мне, что теперь мы будем всегда вместе. Я бы бросилась за ним в пропасть. Я больше не хотела, чтобы у него был богатый дом и дорогая машина. Я хотела только, чтобы был он — его глаза, его руки и его сердце. А больше мне ничего не надо, я и так счастлива. Клянусь, если бы мне сейчас сказали, что у Махача ничего нет, что он самый бедный человек на свете, я все равно бежала бы за ним, пока хватило сил.
— Хадижа, — сказал он, — если я тебе не позвоню или не напишу в другой раз, ты никого больше не слушай. Значит, у меня дела, и я уехал из города, но я все равно к тебе вернусь.
Он завел машину, и мы поехали. Я не спрашивала его, куда. Мне было все равно. Мы немного отъехали от университета, завернули за юридическим корпусом и поехали по пустой улице, с двух сторон от которой стояли огромные дома.
— Ты знаешь, чей это дом? — Махач показал на белый дом с колоннами. — Это дом моего отца, — сказал он.
Это был не дом, а дворец. Я еще никогда не ходила в этой части города. С этим домом ничто не могло сравниться, только дома, стоящие рядом.
— Ты здесь живешь? — спросила я.
— Да, я здесь живу, — ответил он.
— Сколько денег нужно заработать, чтобы построить такой дворец? — снова спросила я.
— А мой отец этот дом не заработал, он его украл, — засмеялся Махач.
Я подумала, он пошутил, и засмеялась вместе с ним. Но когда я подняла на него глаза, то увидела, что он со злобой смотрит на дом своего отца. Я не стала об этом думать, мне достаточно было того, что Махач рядом со мной.
— Я верну тебя на занятия. Ты еще успеешь на вторую часть пары, — сказал он и посмотрел на золотые часы. — Скоро я приеду снова, и мы поговорим о нас. А ты пока никого не слушай.
Махач остановил недалеко от нашего корпуса. Я вышла, и он не уезжал, ждал, пока я дойду до входа в университет. Я знала, что из машины он сейчас смотрит на меня. Поэтому несколько раз поворачивалась и махала ему рукой, а он махал мне в ответ. Я больше не хотела быть гордой.
С этого дня у меня появилось чувство, что снова с неба спустилась та невидимая рука и сплела между нами толстую ковровую нитку, тесно привязав ее концы к нашим сердцам. Когда время шло, а Махач долго не появлялся, нитка натягивалась и рвала мне сердце. Но если бы кто-нибудь когда-нибудь захотел ее порвать, мы бы оба умерли. Мы больше не могли жить друг без друга.
* * *
Странно, как быстро жизнь полетела. Я не успеваю записывать ее в тетрадь. Она полетела как раз в тот день, когда я почувствовала легкий ветер, идущий с моря. Он быстро пронесся мимо меня, когда я, выйдя из машины Махача, шла и, как обычно, оборачивалась, а Махач улыбался, глядя на меня. Ветер пронесся, а я не успела почувствовать в нем весеннюю траву и цветы. Но он ударился о гору Таркитау, которая, как каменный щит, заслонила ему дорогу дальше. Ветер отскочил от нее и полетел обратно. Я тогда уже подходила к дверям университета, почти взялась за ручку. Ветер размахнулся и ударил мне в спину, шуба надулась. Он схватил мои волосы, поднял их, растянув по воздуху во всю длину, и набросил их мне на лицо, как будто игрался со мной. Я засмеялась и обернулась еще раз, посмотрела на Махача через растрепанные волосы. Он тоже смеялся.
112 
