144 
Я хочу схватить эту мысль, но она убегает от меня зеленой ниткой.
— Одно движение пальцем — и ты в раю, — звучит во мне голос Аслана.
Оставьте меня, оставьте…
Аллах, как только они отвезут меня в метро и уйдут, я побегу и буду бежать куда ноги меня поведут. Я сильная, я буду бежать быстро. Шанс у меня есть. Сброшу ремень и побегу. Мне никого не жалко, Аллах. Мне жалко только себя. Мои ноги дрожат. Мысль бьется. Я буду бежать, пока ноги меня несут.
Перед глазами встает лицо Махача. Он машет мне рукой. Он ждет меня. Разливаются белые реки. Поют птицы. От одного неба до другого вьются разноцветные цветы. Из земли, накрытой зеленым ковром, бьют фонтаны с красной и зеленой подсветкой. Нужно только переступить черту — и вечность откроется мне. Я спокойна. Аллах услышал меня. Махач ждет. Мы всегда будем вместе. Если я захочу другого ребенка, Аллах даст мне его, и мне даже не придется носить его девять месяцев. Мы никогда не расстанемся. Перед нами — бесконечная вечность, которую можно представлять, представлять и никогда не представить до конца. Мы будем счастливы в раю, где нет горя и болезней. Где человеку не нужен сон. Где всегда светит солнце и поют птицы. В раю, где роскошно и шикарно. Где так хорошо, что я и представить себе не могу, как там хорошо. Выбор пал на меня. Всевышний Аллах и Махач меня уже ждут. Махач, мне никто не нужен, кроме Аллаха и тебя — ни там, ни здесь. Сначала — Аллах, потом — ты. Великая честь выпала мне сегодня. Бесконечная вечность передо мной. Я жду ее с нетерпением. И не будет ни одной мечети, где бы днем и ночью не читались аяты о моей невиновности. Одно движение пальцем — и я в раю.
КОНЕЦ
Перед тем как умереть и разлететься от горячей волны на куски, я не успела сделать свой выбор, но успела прочесть историю, записанную на прапрабабушкином ковре. В Коране написано — человек создан из воды и глины, из сгустка крови и капли спермы. Но разлетаемся мы лишь кусками только что живого мяса.
Столько лет старый ковер висел в бабушкиной комнате над кроватью. Почему я раньше не смогла его прочитать? Если вы хотите знать, что написано на нем, приезжайте к нам в село, отыщите наш дом, он стоит на самом краю, возле кладбища. Поднимитесь по лестнице на второй этаж, зайдите в бабушкину комнату. Вы сразу увидите ковер на стене. Он рассказывает историю нашего рода. Посмотрите на его верхний конец — там написана моя история. Она была написана еще до того, как я родилась. У меня никогда не было выбора.
Когда я спустилась в метро и увидела множество людей, я не почувствовала к ним жалости. На животе у меня был билет. Подъезжал мой поезд. Я не виновата в том, что кто-то захотел сесть в него вместе со мной. Наверное, им тоже купили билеты. Голос объявлял названия станций. Я не знала, сколько оставалось до рая. Не знала, когда поезд перейдет черту. Рельсы, по которым мы ехали, казались мне бесконечностью, по ним можно было ехать, ехать и никогда не доехать. Потом я посмотрела на схему, которая была приклеена к стене вагона, и поняла, что мы едем по кругу. У меня никогда не было выбора. Когда я смотрела на лица других, такие не похожие на лица людей нашего города, мне не было жаль, что они сели в один со мной вагон. Мы не знаем, что с нами будет через минуту. Только Аллах знает. Его выбор пал на них. От меня ничего не зависело, моя история была написана еще до моего рождения.
Только один раз мне показалось, что у меня есть выбор. Мне захотелось крикнуть, чтобы все узнали — я собираюсь стать орудием мести. Кричи, говорила я себе, держась за железную палку, которая шла от пола до потолка. Кричи, приказывала я себе. Но так было уже много раз — я приказывала себе одно, а делала другое. Во мне всегда жили два барана — белый и черный, хорошее и плохое. Если бы кто-нибудь из этих людей, севших со мной в один вагон, обратил на меня внимание, увидел, как трясутся мои руки, как я дрожу под одеждой, как рот открывается в беззвучном крике, их жизнь в тот день, может быть, и не прервалась бы. Но никто на меня не посмотрел. Если кто-то упадет, его не поднимут, — вспомнила я слова, сказанные кем-то из моей жизни, которая сейчас собиралась прерваться.
Так то раньше своего времени никто не умрет.
Жаль, что я столько раз заходила в бабушкину комнату, но не смогла прочесть свою судьбу. Тогда я бы просто ждала, когда поезд переедет черту. Я бы знала, что от меня ничего не зависит, а попасть в вечность так легко, что для этого не надо делать даже одного движения пальцем.
144 
