очень нудно 
43 
— Радуйся! — приказывала я себе.
Но у меня так щипало в груди и слабело в ногах, что я не могла смеяться от радости. Мне было страшно, кружилась голова.
«Наконец-то! Наконец-то я уезжаю из села в город!» — кричала я себе.
Я так громко кричала про себя эти слова, что мне хотелось выброситься в окно. От радости или от страха. Неужели такое счастье для меня? Чем я его заслужила? Спасибо тебе, Аллах! Спасибо! Какой Ты добрый!
В комнату зашла Надира. Она принесла люльку с третьим ребенком. Он спал, привязанный к люльке веревками. Асланчик родился полгода назад. Я думала, мне снова надо будет за ним смотреть, но теперь я уезжала в город.
— Ах-х… — вздохнула Надира, увидев меня в новой одежде.
Она быстро потушила в глазах зависть, но я успела ее поймать и обрадовалась. Пусть мне завидуют все.
Надира была хорошей. Она меня всегда жалела, когда у меня не было новых вещей. Зачем она мне завидует? Я молодая, моя жизнь еще впереди, думала я, а ее жизнь уже прошла — ей двадцать семь. Когда мне будет двадцать семь, я буду жить в большом богатом доме и не буду так пахать, как она.
— Иди-иди, ко мне повернись, — сказала она.
Я встала с кровати и повернулась к ней лицом.
— Откуда у тебя это? — спросила она.
— Тетя Зухра привезла.
— Нцой, — цокала она, как будто стонала. — Нцой, как же красиво. Наверное, дорого стоит?
— Не знаю, там не было написано.
— Бывает же красота, да? — Надира щупала блузку и пиджак. — А юбка, юбка! Нцой, такое кружево снизу. Это же качество, да? Фирма, наверное? Ты смотрела этикетку, что там написано?
— Там что-то по-иностранному написано. Я не понимаю.
— Нцой, будешь учиться, все поймешь. Этикетки тоже будешь переводить.
— Буду, — сказала я.
— Иди-иди, встань возле зеркала, — позвала она. — Дай я посмотрю хорошенько.
Мы встали возле зеркала. У Надиры торчал живот. Он после вторых родов вообще не проходил. Надира опустила руки по бокам, я посмотрела в зеркало на них. Почему так, думала я, почему когда я видела ее каждый день, то не замечала, что у нее стали такие большие потрескавшиеся руки? А когда посмотрела на них в зеркало, то заметила. Глазами мы не видим, а в стекле видим. Бывает же… Интересно, пришло мне в голову, если я на бабушку посмотрю в зеркале, она совсем будет страшной?
Надира приблизила лицо к зеркалу. У нее от глаз отходили морщины пучками. На носу сидело большое коричневое пятно. Раньше не было, а когда она Асланчика родила, появилось и не проходило. Когда роды пришли, мы как раз стирали шерсть из матрасов — распороли их, вытащили шерсть, положили ее на бетонный пол, полили водой с порошком и стали мять ногами.
— Ал-лах. — Надира схватилась за живот и села в мокрую шерсть.
— Что? — спросила бабушка. — В роддом надо ехать?
— Подожди, подожди… — Надира встала и прислонилась спиной к стене дома. — Подожди, подожди, говорю…
Она шумно вздохнула и снова стала мять ногами шерсть.
— Иди отдыхай. Не надо, — сказала бабушка.
— Не хочу. Буду сейчас лежать, думать о боли. Давай-давай, будем стирать. Ничего, ничего. Работать надо.
За час мы постирали всю шерсть из матрасов. Надира несколько раз охала, хваталась за живот и прислонялась к стене.
— Иди, да, теперь хоть отдохни, — сказала бабушка, когда мы положили шерсть сушиться на солнце.
— Не пойду, да, — ответила Надира. — Там еще в саду сено надо собрать, а то разбросали…
Она вынесла из сарая вилы и побежала в сад. Там бараны разбросали сено, и Надира стала складывать его в один большой стог. Когда стог стал большим, и она уже не могла дотянуться до него, она залезла на него, а я стала бросать ей сено вверх. Мы собрали с земли все до последней соломинки. Надира накрыла стог старой клеенкой, за которой мы раньше пили чай.
Она спрыгнула со стога и побежала в дом.
— Подожди, подожди… — говорила она, хотя ее никто не останавливал.
Она принесла из сарая мешок муки и сито. Села на пол, постелила перед собой клеенку, стала доставать из мешка муку, просеивать. Горка из-под сита росла, я смотрела на нее и представляла настоящей белой горой. Такой в нашем селе нет. Такой нигде нет. Все горы — коричневые. Мука от сита поднималась облаками и садилась на лицо и волосы Надиры, выглядывающие из-под платка.
— Подожди, подожди… — говорила она.
— Вай, ты что, хочешь за один день всю работу сделать? — спрашивала бабушка.
43 
