очень нудно 
70 
На мое счастье, зазвенел звонок, все пошли к зданию и стали заходить в высокие двери. Я пошла за всеми, он и не заметил, как я ушла. Аллах, как я в него влюбилась! Я буду любить его всю жизнь. Хоть знать бы мне, как его зовут.
Я прошла вместе со всеми в коридор. Мы стояли, почти касаясь друг друга, — парни и девушки. Я нервничала из-за этого. Потом старшекурсники ушли в стеклянные двери, которые смотрели друг на друга по разным сторонам коридора. Остались только первокурсники. Я посмотрела в большое зеркало, вделанное в стену. С другой стены на него смотрело такое же зеркало. Поэтому я могла увидеть себя и спереди, и сзади. Сзади юбка некрасиво сидит — слишком длинная. Другие девушки ходят в коротких, некоторые даже в джинсах пришли. Мои черные волосы болтались за спиной. Лоб вспотел, а щеки были красными. Какой страшной я показалось тому парню. Завтра я приду в черном, у меня есть юбка и кофта. Хоть бы он тоже пришел.
Из стеклянных дверей вышел мужчина лет тридцати на вид, в белой рубашке с короткими рукавами, низкий, с рыжими усами. В руках он держал лист бумаги.
— Те, чьи фамилии я сейчас назову, идите за мной, — сказал он и стал читать с листа: — Алиева Сабрина, Буталибова Марина, Магомедов Сулейман, Гасанов Гасан, Гасанов Гаджи, Одинцова Оксана, Хасанова Хадижа. Первая группа, идите за мной.
Мы зашли в стеклянные двери, перед нами открылась лестница с голубыми перилами и коридор с каменными полами. На лестнице было светло, в коридоре темно. Мужчина повел нас по коридору. Открыл ключом одну дверь, и мы все вошли в небольшую комнату, посередине которой стояли соединенные парты. Получался один большой стол.
— Садитесь, — сказал он, и мы сели.
Я стала смотреть на тех, кто оказался передо мной. Это была девушка, которую назвали Алиевой Сабриной. Очень красивая. У нее светло-коричневые волосы, очень белая кожа и голубые глаза, подведенные тонкими черными стрелками. Еще сидел тот рыжий парень, который сдавал английский вместе со мной. И два других парня. Аман, у них одинаковые головы — с большими лбами, почти лысые, с поломанными ушами и круглыми коричневыми глазами. Аллах, Ты этих людей когда создавал, они у тебя, что ли, не получились? Клянусь, мой дедушка из полена лучше вырезает.
— Меня зовут Хабибула Мусаевич, — сказал мужчина, — я буду преподавать в вашей группе английский. Сейчас давайте познакомимся и начнем занятие. Но вначале я хочу вам представить братьев Гасановых — известных борцов нашей республики, победителей чемпионата мира. — И указал на парней с одинаковыми головами.
Братья Гасановы стали улыбаться и толкать друг друга локтями.
Какие они страшные, кто за них замуж захочет…
Хабибула Мусаевич снова назвал всех с листка и спросил: «Хау а ю?» Одна только Одинцова Оксана знала что отвечать. Она такая некрасивая, конечно, что ей еще делать остается — только учить науки. И еще она — русская. Тетя говорит, что, если красоты нет, надо хотя бы ум иметь.
— Тогда мы начнем с изучения английского алфавита, — сказал Хабибула Мусаевич и стал писать на доске разные буквы, а мы списывали их к себе в тетради, пока не прозвенел звонок.
Я очень старалась списывать буквы и рядом с ними писать в квадратных скобках другие буквы, которые называются транскрипцией. Оказывается, в английском все не как в русском. Букву можно написать так, а прочитать по-другому. Я списывала с доски, но в голове у меня был тот парень. Зачем он ко мне подошел? Я ему понравилась или он хотел посмеяться надо мной?
Как только я о нем думаю, у меня по животу разливается что-то теплое, и мне кажется, что наступила весна, хотя вокруг сентябрь.
Еще у нас была латынь. Со мной за одну парту сел рыжий парень.
— Я Сулик, если чё. — Он толкнул меня локтем.
Аман, испугалась я, зачем он ко мне прикасается?
Латынь вела смешная женщина — маленькая, с толстыми ногами, вся как тумбочка. У нее короткие седые волосы и нос как клюв у воробья. Ее звали Аминат Казиевна. Она писала на доске слова и читала их — темпус, модус, генус, нумерус. Стоило ей сказать слово, как братья Гасановы начинали толкать друг друга локтями и хохотать.
Аминат Казиевна сначала не обращала на них внимания, потом ей, наверное, надоело, она перестала писать, повернулась к ним, наклонила голову, ее короткие волосы приподнялись, и она стала копия воробья.
— Братья Гасановы, — сказала она, — я понимаю, что борцы часто головой об пол ударяются, но если вы пришли учиться, то учитесь, или я выведу вас из аудитории.
70 
