очень нудно 
87 
— О чем? — У Дейлы подозрительно задрожали губы. — Я не хочу вспоминать вчерашнее! Это… это было так омерзительно и грязно. Кажется, будто я никогда не сумею стереть с себя его прикосновения!
Девушка, выпалив последнюю фразу, опустила голову и тихо заплакала. Хадайша наблюдала за этим представлением без малейшей жалости. Лишь чуть усмехнулась, когда перехватила украдкой брошенный Дейлой взгляд. По всей видимости, она проверяла, как именно дознавательница отреагирует на ее слезы. И смутилась, обнаружив, что прежде безотказное средство не сработало.
— Милое дитя, — Хадайша встала с кресла и неторопливо прошлась по комнате, разминая затекшие после долгого сидения суставы, — мне очень жаль, что тебе пришлось перенести подобное. И я обещаю тебе, что Ранор будет жестоко наказан. Сегодня же вечером он взойдет на костер, где и погибнет.
— На костер? — Дейла испуганно охнула и подняла на дознавательницу круглые от ужаса глаза. — Но почему так жестоко? Я полагала…
— Ты оправдываешь насильника? — Хадайша круто развернулась и в упор уставилась на послушницу. — Милая моя, не забывай, что в твоем лице он оскорбил богиню! Наказанием для этого может быть лишь долгая и мучительная смерть. Не переживай, Ранор сполна заплатит за свой отвратительный поступок. Костер будет сложен из влажных дров, чтобы он как следует помучился перед смертью.
— Но… — Дейла побледнела до такой степени, что цветом лица сравнялась с простынею. — У него же не получилось. Разве нельзя его помиловать?
— Боюсь, что нет. — Дознавательница свысока разглядывала перепуганную девушку. — Дитя, почему ты так переживаешь? Он ударил тебя, пытался надругаться. И, уверена, у него бы это получилось, не подоспей мы вовремя. А ты его оправдываешь. Права слово, я не понимаю.
— Простите меня. — Дейла на этот раз расплакалась вполне искренне. Она сгорбилась, спрятав лицо в руках, с трудом выдавила через перехваченное рыданиями горло. — Матушка, простите меня! Это я виновата. Я, и только я!
— Милая моя, зачем на себя наговаривать? — с лживым сочувствием протянула Хадайша. Подошла ближе и присела на краешек кровати, легонько тронув послушницу за плечо. Та от невесомого прикосновения вздрогнула так, будто ее наотмашь ударили, и, не сдерживаясь более, зарыдала еще горше. Дознавательница довольно улыбнулась и без малейшего милосердия продолжила: — Я понимаю твой страх. Люди зачастую бывают неоправданно жестоки к жертвам подобных преступлений. Но храм защитит тебя. Тебе нечего опасаться чужих домыслов и голословных обвинений. Ранор будет кричать от боли так долго и отчаянно, что сорвет голос. Но и после этого мучения продолжатся до тех пор, пока он не воспримет смерть как благословение. Не беспокойся, мы отомстим за тебя!
— Матушка… — Дейла длинно и протяжно застонала. Сползла с кровати на пол, встала на колени и вцепилась в сапоги дознавательницы, едва ли не вытирая их длинными распущенными волосами.
— Что ты, дитя? — Хадайша нагнулась, пытаясь поднять послушницу, но та цеплялась за ноги женщины с таким отчаянием, будто от этого зависела ее жизнь.
— Матушка! — Дейла подняла к дознавательнице лицо, залитое слезами. — Прошу, пощадите его! Это я, я во всем виновата! Я не должна была с ним так поступать. Хотела попробовать — каково это, быть с мужчиной, но испугалась, а он не смог остановиться. Пожалуйста, если надо — накажите меня, но его не трогайте! Он ведь хороший, добрый, а я…
Дейла не заплакала даже — завыла, подобно раненому зверю. Краем глаза Хадайша заметила, как дверь бесшумно открылась, на пороге возник Залин и тут же остолбенел, верно, не ожидая стать свидетелем подобной сцены. Дознавательница сделала ему знак уходить и опять нагнулась к послушнице.
— Ты понимаешь, в чем именно сейчас призналась? — Хадайша взяла Дейлу за подбородок и грубо задрала ей голову, заставляя смотреть в глаза. — Дитя, ты уже на низшей ступени посвящения! Отношения с мужчинами для тебя под строжайшим запретом. А ты сознаешься в подобном! Желаешь взойти на костер вместе со своим несостоявшимся любовником?
— Если вам так необходимо кого-нибудь казнить, то казните меня, — твердо проговорила Дейла, неимоверным усилием воли прекратив рыдать. — Так будет справедливо.
— Он ударил тебя, — вкрадчиво напомнила Хадайша. — И после недвусмысленного отказа все равно собирался взять силой.
87 
