очень нудно 
41 
— Нет, конечно. Но моя сестра очень ее хвалила.
Она резко подняла голову.
— У вас есть сестра?
— Похоже, вас это удивляет.
Она и впрямь удивилась. Непонятно, почему. Просто, ее подруги были совершенно уверены, что рассказали ей о нем все, что только можно, и вдруг оказалось, что они кое-что упустили.
— Она живет в Корнуолле, — сказал он. — В окружении скал, легенд и ватаги ребятишек.
— Какое чудесное описание. — Она и правда так считала. — Так Вы — любящий дядюшка?
— Нет.
Похоже, ей не удалось скрыть удивление, поскольку он произнес:
— Мне не следует рассказывать о подобных вещах?
Неожиданно для самой себя, она рассмеялась.
– Touché[18], сэр Гарри.
— Я хотел бы стать любящим дядюшкой, — сказал он, и на лице его расцвела искренняя теплая улыбка. — Но я еще ни разу никого из них не видел.
— Конечно, — тихо проговорила она. — Вы же столько лет провели на континенте.
Он слегка наклонил голову. Интересно, подумала она, он всегда так делает, когда удивляется?
— Вы довольно много обо мне знаете, — заметил он.
— Это о вас знает каждый. — Право же, нашел чему удивляться!
— В Лондоне не много возможностей сохранить частную жизнь неприкосновенной, да?
— Почти никакой возможности. — Слова вылетели раньше, чем она поняла, что же именно она говорит, в чем именно только что фактически призналась. — Хотите чаю или кофе? — спросила она, проворно меняя тему.
— С удовольствием, спасибо.
Она позвонила, дала Хантли необходимые указания, а сэр Гарри непринужденно произнес:
— Во время службы в армии, мне его ужасно не хватало.
— Чая? — как странно.
Он кивнул.
— Я мечтал о нем.
— Вас не снабжали чаем?
Почему-то это казалось Оливии совершенно неприемлемым.
— Очень редко. Большую часть времени мы обходились без него.
Некая нотка в его голосе — задумчивая и юная — заставила ее улыбнуться.
— Надеюсь, вы найдете наш чай достойным одобрения.
— Я не привередлив.
— Правда? Я подумала, что раз вы его так любите, то должны быть гурманом.
— Скорее, мне так часто приходилось без него обходиться, что сейчас я наслаждаюсь каждым глотком.
Она рассмеялась.
— Вам действительно не хватало именно чая? Большинство моих знакомых джентльменов упомянули бы бренди. Или портвейн.
— Чай, — твердо ответил он.
— А кофе пьете?
Он помотал головой.
— Слишком горько.
— Шоколад?
— Только с кучей сахара.
— Вы очень интересный человек, сэр Гарри.
— Я, безусловно, заметил, что интересую вас.
У нее запылали щеки. Ну вот! Только он начал ей нравиться! И самое худшее, что он прав. Она действительно подглядывала за ним, и это действительно было ужасно невежливо. И все же, он не должен был вот так неожиданно нападать на нее и смущать.
Подали чай, это позволило ей уйти от разговора.
— Молоко? — спросила она.
— Пожалуйста.
— Сахар?
— Нет, спасибо.
Не поднимая глаз, она поинтересовалась:
— Вот как? Без сахара? И это при том, что в шоколад вы сахар кладете?
— И в кофе тоже, если мне приходится его пить. Но чай — зверь иной породы.
Оливия протянула ему чашку и занялась приготовлением чая для себя. Знакомые действия немного успокоили ее. Руки сами знали, что надо делать — память тела, обретенная за многие годы. Недавний диалог тоже помог ей оправиться. Простой и бессмысленный, он вернул ей душевное равновесие. Настолько, что когда он отпил второй глоток, она, наконец, решалась выбить из равновесия его самого. Оливия сладко улыбнулась и произнесла:
— Говорят, вы убили свою fiancйe.
Он поперхнулся, и это доставило ей массу удовольствия (его шок, а не его кашель, она надеялась, что еще не стала настолько беспощадной). Но он быстро оправился, и голос его звучал ровно и спокойно:
— Так действительно говорят?
— Говорят.
— А никто не упоминал, как именно я ее убил?
— Нет.
— А никто не упоминал, когда это произошло?
— Возможно, кто-то и упоминал, — солгала она, — но я не слушала.
— Хм-м.
Казалось, он обдумывал услышанное. Это зрелище сбивало с толку: высокий, чрезвычайно мужественный человек сидит в лиловой гостиной ее матери с изящной чайной чашкой в руке… И, по всей видимости, думает об убийстве.
41 
