очень нудно 
52 
Родственники и друзья отца годами твердили Гуре, что ему следует съехать из здания ИМКА и жениться, и он почти уже сдался, полагая, что женщина может пригодиться для ухода за отцом, понемногу впадавшим в старческое слабоумие, однако теперь необходимость в жене полностью отпала. И жертвовать своей независимостью было незачем.
В одиннадцать, когда Гурурадж вышел из своего кабинета, комнату редакции уже застилал дым – то была единственная не нравившаяся ему особенность его рабочего места. Репортеры сидели за своими столами, пили чай и курили. Сдвинутый в сторону телетайп рвало витками размазанных, переполненных орфографическими ошибками сообщений о делийских новостях.
После завтрака Гурурадж отправил прислуживавшего в редакции мальчика на поиски Менона – это был молодой журналист, восходящая звезда газеты. Менон явился в его кабинет с двумя расстегнутыми верхними пуговицами рубашки и сверкавшей на шее золотой цепочкой.
– Присаживайтесь, – сказал Гурурадж.
Он показал Менону две статьи о наезде, совершенном на улице Цветочного Рынка, которые отыскал этим утром в архиве газеты. Первая, указал он, была напечатана еще до суда, вторая – после оглашения приговора.
– Обе статьи написаны вами, не так ли?
Менон кивнул.
– В первой сказано, что человека задавила красная «Марути-Сузуки». Во второй – белый «Фиат». Как же было на самом деле?
Менон просмотрел обе статьи.
– Я всего лишь процитировал полицейские рапорты.
– То есть, насколько я понимаю, взглянуть на машину своими глазами вы не удосужились.
В этот вечер он съел обед, принесенный в его комнату вахтершей ИМКА. Женщиной она была болтливой, но Гурураджу казалось, что вахтерша задумала женить его на своей дочери, поэтому он с ней особо не разговаривал.
Ложась спать, он поставил будильник на два часа ночи.
Проснулся он с быстро бьющимся сердцем; включил свет, взглянул, прищурясь, на часы. Без двадцати два. Он надел брюки, вернул волнистые пряди волос на отведенные им места и почти бегом устремился вниз по лестнице, к воротам ИМКА, а от них к банку.
Гуркх сидел на своем стуле, держась за древнюю винтовку.
– Послушайте, вы тот несчастный случай своими глазами видели?
– Конечно, нет. Я вот здесь сидел. Такая у меня работа.
– Тогда откуда же вы, черт возьми, узнали, что полиция подменила машину?..
– А по сарафанному радио услышал.
И гуркх начал рассказывать, негромко. Он объяснил редактору газеты, что ночные сторожа образуют подобие сети, которая распространяет по Киттуру правдивую информацию: один сторож приходит к своему соседу за сигареткой и что-нибудь ему рассказывает, а сосед в свой черед отправляется за сигареткой к следующему сторожу. Вот так сведения по городу и расходятся. В том числе и секретные. Та к сохраняется правда о том, что на самом деле случилось в течение суток.
Безумие, немыслимое безумие. Гурурадж вытер со лба пот.
– Так что же произошло на самом деле – Инженер, возвращаясь домой, задавил человека?
– И оставил его помирать.
– Этого не может быть.
Глаза гуркха вспыхнули:
– Вы живете здесь уже многие годы, сэр. И отлично знаете – очень даже может. Да Инженер упился допьяна, домой от любовницы возвращался, вот и сбил парня, точно бродячего пса какого, и укатил, а его оставил валяться, кишки по всей улице размазались. Утром беднягу нашел мальчишка-газетчик. Ну, полиция-то прекрасно знает, кто гоняет ночами по этой улице пьяным в дым. Так что поутру двое констеблей явились к Инженеру. А он даже кровь с передних колес машины не смыл.
– Но почему же тогда…
– Да он же первый богач в городе. Хозяин самого высокого в городе дома. Разве ж таких в тюрьму сажают? Вызвал работника своей фабрики, сказал ему: признайся, что это ты бедолагу задавил. Парень дал показания, под присягой. Мол, так и так, ночью двенадцатого мая я, пьяный, вел машину и задавил несчастную жертву. Потом мистер Инженер, чтобы заткнуть всем рты, дал судье шесть тысяч рупий, ну и полиции тоже кое-что сунул, правда, поменьше, тысячи четыре или пять, – судебная-то власть все же поважнее полиции будет. А после пожелал, чтобы ему вернули его «Марути-Сузуки», потому как машина новая, модная, да и вообще она ему нравится, вот он и сунул полицейским еще тысчонку, и они заявили, что человека сбил «Фиат», а Инженер получил свою машину назад и теперь снова носится на ней по городу.
– Боже мой.
– Работнику впаяли четыре года. Судья мог и больше дать, да пожалел прохвоста. Оправдать-то его, конечно, было никак нельзя. Ну и вот (сторож опустил воображаемый судейский молоток): четыре года.
52 
