20 
Блейк пожал плечами.
— Она в твоих руках. Можешь вести это чертово дело как тебе заблагорассудится. Даже если я больше никогда не увижу эту женщину…
— Сейчас приступим, Блейк.
— Я говорил в министерстве, что больше не хочу работать, — произнес Блейк, пока они поднимались по лестнице. — Но разве они послушают? Нет. И что я получил взамен? Радость? Славу? Деньги? Нет, я получил ее.
Джеймс задумчиво посмотрел на друга.
— Если бы я не знал тебя, как самого себя, я бы решил, что ты влюбился.
Блейк фыркнул и отвернулся, внезапно побагровев.
— А если бы я не ценил тебя, то выставил бы за дверь за такие слова.
Джеймс громко рассмеялся, а Блейк по очереди отпер оба замка.
Распахнув дверь, он решительно вошел в комнату и надменно взглянул на мисс де Леон. Она лежала на кровати и читала книгу, словно ничто в мире не беспокоило ее.
— Приехал Ривердейл, — произнес он, — так что твоя маленькая комедия закончена.
Блейк обернулся к Джеймсу, готовясь насладиться тем, как он сделает из нее котлету. Но лицо Джеймса, которое обычно оставалось невозмутимым, выражало по меньшей мере изумление.
— Я могу сказать лишь одно, — произнес Джеймс. — Это не Карлотта де Леон.
Глава 5
Кус-лить (глагол). 1. Негромко плакать, как ребенок. 2. Издавать жалобные звуки, как цыпленок.
Если бы у меня остался хоть какой-то голос, я бы куслила.
— О Боже! — воскликнула Каролина, забыв, что должна делать вид, будто не может говорить.
— И как давно к тебе вернулся твой голос? — сурово спросил Блейк.
— Я.., ах.., недавно.
— Блейк, — произнес Джеймс, — осторожнее выбирай слова. Все-таки здесь леди.
— К черту слова! — взорвался Блейк. — Ты знаешь, сколько времени я потерял с этой женщиной? Настоящая Карлотта де Леон, наверное, уже доехала до Китая.
Каролина нервно облизнула губы. Значит, его зовут Блейк. Ему идет это имя — короткое, резкое.
— Если ты не та женщина, за которую себя выдавала, — в бешенстве рявкнул Блейк, — то кто же ты наконец?
— Я никогда не говорила, что я Карлотта де Леон, — возразила Каролина.
— Ах не говорила? Кто ты, отвечай!
Каролина подумала над вопросом и решила, что ее спасение — в абсолютной честности.
— Меня зовут Каролина Трент, — сказала она и впервые за время разговора посмотрела Блейку в глаза. — Оливер Пруитт — мой опекун.
Наступила мертвая тишина. Мужчины в изумлении смотрели на девушку. Наконец Блейк повернулся к другу и заорал:
— Почему мы не знали, что он над кем-то опекунствует?
Джеймс тихо выругался, а потом еще раз, уже громче.
— Хотел бы я знать. Кто-то ответит за это.
Блейк обернулся к Каролине.
— Если ты действительно под опекой Пруитта, тогда где ты находилась последние две недели? Мы следили за домом день и ночь. Тебя, дорогая, там не было.
— Я ездила в Бат. Оливер отправил меня ухаживать за своей престарелой тетушкой. Ее зовут Мериголд.
— Мне наплевать, как ее зовут.
— Я понимаю, — оправдывалась она. — Просто я думала, что мне следует кое-что рассказать.
Блейк схватил ее за плечи и заставил сесть.
— Тебе придется рассказать не только кое-что, мисс Трент.
— Пусти ее, Блейк, — тихо сказал Джеймс. — Держи себя в руках.
— Держать в руках? — взвыл Блейк, и стало ясно, что совет запоздал. — Ты понимаешь, что…
— Подумай, — спокойно произнес Джеймс. — В этом что-то есть. На прошлой неделе Пруитт встречал большой корабль. И отослал девушку из дома. Очевидно, она достаточно умна, чтобы догадаться, чем он занимается.
Каролина просияла от комплимента, но Блейк, видимо, не собирался признавать ее умственных достоинств.
— Оливер уже в четвертый раз отправляет меня к тете, — с готовностью произнесла она.
— Видишь? — сказал Джеймс.
Каролина робко улыбнулась Блейку, надеясь, что он примет из ее рук оливковую ветвь, но он только надменно выпрямился и сказал:
— Какого черта мы тратим на нее время?
Джеймс не нашелся что ответить, и Каролина поспешно спросила:
— А вы кто?
Мужчины переглянулись, словно решая, стоит ли раскрываться перед ней, после чего Джеймс еле заметно кивнул и сказал:
— Я Джеймс Сидуэлл, маркиз Ривердейл, а это Блейк Рейвенскрофт, второй сын виконта Дарнсби.
Каролина сухо улыбнулась такому обилию титулов.
20 
