25 
— Вот как… — медленно протянула я.
Нет, сказанное не расстроило меня, все-таки в этом имелся определенный смысл. Но у меня возникла идея, как помочь приятелям. Правда, не уверена, что они поддержат меня. Боюсь, напротив, придут в ужас и наорут.
— Не беспокойся за нас. — Дольшер, по всей видимости, понял мое спокойствие за согласие. Притянул к себе и поцеловал в лоб. — Все будет хорошо. Мы справимся. Но тебе лучше пока побыть подальше от Нерия.
Я с некоторым усилием отстранилась. Посмотрела ему в глаза, в которых за напускной бравадой скрывалась неподдельная тревога за меня, и негромко попросила:
— Пообещай, что выслушаешь меня сейчас без крика. Дай мне всего пару минут, чтобы рассказать, что я задумала. А потом можешь ругаться сколько душа пожелает. Идет?
— Что-то мне не нравится такое вступление, — негромко заметил Вашарий. — Чует мое сердце, зря мы, кузен, битый час соловьями заливались.
Дольшер недовольно поджал губы, но все же кивнул, давая мне разрешение говорить.
— Я считаю, что принесу вам больше пользы в Озерном Крае, — выпалила я на одном дыхании. Дольшер, как я и предполагала, вскинулся было что-то возразить, но я прижала пальцы к его губам и затараторила: — Подумай сам: тот, кто приказал меня похитить, не знает, каким именно образом мне удалось сбежать. Он наверняка уже обнаружил, что его затея сорвалась, и сейчас боится, гадая, что мне рассказали исполнители похищения. Если я появлюсь в Озерном Крае — это разворошит змеиное гнездо и подтолкнет заговорщиков к активным действиям. Тебе и Вашарию будет намного проще обнаружить, кто именно задумал переворот.
— Нет, Киота! — Дольшер отчаянно затряс головой. — Нет, нет и еще раз нет! Я не пойду на такой риск. То, что ты предлагаешь, может сработать, но вот ты при этом рискуешь погибнуть.
— Да подожди ты! — Я раздраженно нахмурилась, недовольная, что он меня перебил. — С какой стати заговорщикам меня убивать? Чтобы разозлить тебя и Вашария? Они наверняка опять попытаются меня похитить. Если нет — то обязательно постараются разузнать, что все это значит, с какой стати вы прислали меня в Микарон.
— Это слишком опасно, — на этот раз голос подал Вашарий. — Киота, спасибо, конечно, за твое желание помочь. Но лично я с куда большим удовольствием пойду на грандиозный скандал, пересажаю всех заинтересованных в убийстве короля в тюрьму и уже потом, спокойно и обстоятельно, займусь выявлением истинных преступников. Так намного проще и безопаснее.
— Ты должен понимать, что подобные дела нужно решать по возможности тихо. — Я стремительно обернулась к нему. — Хоть вы и молчите о том, кому это может быть выгодно, но и так понятно, что без ближайших кровных родственников короля дело не обошлось. Отправишь в тюрьму всю семью Тициона и Фиониксии? Чушь! Кто тебе позволит? Даже твои и Дольшера полномочия имеют определенные границы! И потом, не забывай, что существует хоть крошечная, но вероятность, что никакого заговора на самом деле нет. Вдруг леди Харалия ошибалась? Или у вас есть неопровержимые доказательства? Вряд ли, иначе визит Тициона в Озерный Край уже отменили бы. Подумай, как вы будете выглядеть, если поднимете панику, а окажется, что на самом деле убийство спланировали специально для вашей дискредитации. Только не говори, что ты не задумывался об этом!
— И как ты собираешься защититься, если на тебя опять нападут? — Вашарий несогласно покачал головой. — Предположим, ты действительно выйдешь на заговорщиков. Или же, что куда вероятнее, это они выйдут на тебя и прихлопнут, как надоевшую муху. Кому ты окажешь тем самым услугу? Леди Харалия была магом высшего уровня подчинения и все равно погибла. А что сделаешь ты со своим вторым?
— Первым, — упрямо поправила я и искоса глянула на мрачного Дольшера. — Или говорите правильно, или же назначьте мне переопределение уровня силы. Зря я, что ли, второй месяц подряд в департамент на освидетельствование таскаюсь.
— Между прочим, ты ни разу в очереди не стояла. — Дольшер развязно ухмыльнулся в ответ на мое справедливое замечание. — И мне казалось, тебе понравилось в последний раз. По крайней мере, мы едва стол не сломали в процессе… хм… переосвидетельствования…
Я горестно вздохнула. Нет, это начинает уже утомлять. Ведь знает же прекрасно, как я не люблю, когда он при всех начинает распространяться об интимных подробностях наших отношений. Впрочем, сейчас не время ругаться. Потом поговорим.
25 
