Последние отзывы

  25  

18 марта

Со вчерашнего дня сижу в аэропорту Ньюарк. Два раза уже совсем собралась встать и выйти из транзитной зоны, чтобы уехать на автобусе в Нью-Йорк, но оба раза останавливалась в дверях. Я была в Нью-Йорке, когда мне был год или два, но естественно ничего не помню. А мама с папой бывали там несколько раз по папиным делам, они ходили в оперу и по магазинам, покупали одежду и мебель, которую потом отправляли в Осло мо­рем, они возвращались с подарками мне и Тому и взахлеб рассказывали, какой это сумасшедший город; мне всегда хотелось съездить в Нью-Йорк и, покупая в Хитроу билет, я заметила, что жду чего-то приятного от этой поездки и даже как- то радуюсь ей. Честное слово, мне казалось, что мне хочется в Нью-Йорк. Но сейчас я чувствую, что переоценила свои силы. Там действительно много высоких зданий, с которых можно спрыг­нуть, но я сама себя обманываю, я все равно не смогу. Теперь меня парализует стыд из-за того, что я так бездарно все сделала в первый раз. Та­кая простая вещь, а я не справилась. Отнеслась к важному делу слишком легкомысленно и не уделила должного внимания выбору материалов. Посчитала, что все это мелочи. Из чего там сде­лана веревка. Какие у нее свойства. А ведь вере­вок существует огромное количество, самых раз­ных типов, а я как дура истеричная взяла и ни­чего не разузнав схватила самую дорогую. Но поскольку я не погибла, то теперь меня частенько посещает мысль, что, может, это неспроста, мо­жет, это намек, что мне пока рано умирать, а надо пожить и все по возможности попробовать. Мыс­ли, конечно, дурацкие. Получается, во всем есть свой смысл. Получается, кто-то руководит всем, что я делаю и думаю, и решает, какой самолетупадет, а какой долетит до места. Я бы очень хо­тела, чтобы существовала такая высшая инстан­ция, но ничто не указывает на то, что она есть. Как раз наоборот. И мне нужно принять, что это имеет свои последствия. Мне не хочется потер­петь фиаско еще раз. Поэтому я не отваживаюсь попробовать. Но умереть все равно хочу. И гово­рю это не для того, чтобы казаться крутой или какой-то особенной. Я вынуждена подвергать се­бя опасностям. Но мне не хватает, похоже, про­фессионализма. Зато я ничего не боюсь. Ни ра­зу не испытала страха после того, как мама, папа и Том погибли. Меня пугает только возможность жить дальше и чувствовать себя так, как сей­час.

Прочитала в «Нью-Йорк таймс», что пти­чий грипп добрался до Румынии, причем вирус (H5N1), судя по всему, мутировал и нельзя ис­ключить, что теперь он опасен и для человека то­же. Сперва я расстроилась из-за румын, а потом подумала, что это неплохая возможность. Я ведь могу полететь туда, отыскать больную птицу и по­дружиться с ней? Оказаться первым в Европе че­ловеком, умершим от птичьего гриппа, — в этом есть что-то возвышенное, вариант смерти с вы­соко поднятой головой. Эта идея ничем не хуже других, а лучше у меня все равно нет.

Когда я покупала билет назад в Европу, позво­нил Кшиштоф. За последнюю неделю дважды за­ходили Констанция с психогейром. Они приходят вроде бы проведать Финч Хаттона и узнать, нет ли новостей от меня, но, покончив с этим, закры­ваются в папином кабинете и долго не выходят. В последний раз торчали до позднего вечера, и после их ухода Кшиштоф обнаружил, что они то­пили камин, пили вино, а ковер перед камином скомкан. Услышав это, я расхохоталась. Вот да­ют, превратили мой дом в бордельчик. Мне то­же казалось, что они хорошо подходят друг другу, но я считала их слишком добропорядочными, не думала, что они осмелятся перейти к делу. Блед­ный, располневший бородатый психогейр старше Констанции лет на двадцать пять. И у него есть жена и дети. Невероятно. Но он очень любит вся­ких зверушек, и она купилась на это. Уболтал де­вочку. Я в шоке. Да ладно, пусть. В этом есть и какая-то красота. Любовь ходит своими путями. И ей нет дела до возраста и прочего. Мне эта ис­тория очень даже поможет. Отныне психогейр мне совершенно не опасен. Теперь он у меня в руках, потому что они оставили Кшиштофу пять­сот крон, чтобы он ничего мне не говорил. Я по­просила Кшиштофа в следующий их приход спря­тать среди книг видеокамеру. Она лежит в кори­доре в ящике. А он должен не забыть зарядить аккумулятор, войти в меню и убрать вспышку, чтобы не зажигалась во время съемки. Далековато зашел этот психогейр. Спит с восемнадцатилетней школьницей в доме своей же суицидальной паци­ентки. Это материал на первую полосу, если кто- то вздумает слить информацию. Мне нравится эта мысль.

  25