106 
Удивительно, но целитель не почувствовал ничего дурного. А возможно, просто искусно притворился, что приготовления Фабиона остались незамеченными им. В следующее мгновение Гаральд с усилием моргнул – и наваждение растаяло. Целитель уткнулся тяжелым взглядом в свою тарелку, и я поняла: в этот момент он ненавидел не меня. Он ненавидел кого-то или что-то из прошлого, ту причину, которая заставила его бросить привычное окружение и переехать в чужой город. И что же это может быть?
– Вы были в тюрьме? – не подумав, брякнула я первую пришедшую на ум догадку.
На этот раз вином поперхнулся не Гаральд, а Фабион. Приятель закашлялся, однако каким-то чудом не пролил ни капли. Хоть рубашка не пострадала, как у гостеприимного хозяина недавно. После чего приятель осторожно отставил бокал в сторону и принялся корчить мне угрожающие рожи, показывая, что я перешла всяческие границы хороших манер.
Я боязливо посмотрела на целителя, ожидая, что он придет в настоящую ярость от столь откровенного и некрасивого любопытства. Но тот лишь печально улыбнулся, словно ожидал нечто подобное.
– Саэрисса Хеана, – медленно проговорил он, задумчиво поглаживая чисто выбритый подбородок, – право слово, вы – удивительная девушка.
– Простите мою сестру, – поспешил вмешаться Фабион, напоследок состроив мне столь угрожающую физиономию, что мне все же стало не по себе. Как-то вдруг вспомнилось то кровожадное чудовище, в которое в случае крайней необходимости может превращаться мой приятель. А тот уже продолжил до омерзения приторным, медоточивым тоном, обращаясь в первую очередь к Гаральду: – Глубокоуважаемый ирон! Моя сестра, как и любая представительница слабого пола…
– Не стоит извиняться, – оборвал его Гаральд, чуть поморщившись. – И ваша сестра – далеко не любая представительница слабого пола. Я бы даже сказал, мыслит она по-мужски рационально. – После чего опять взглянул на меня и спросил с нескрываемым интересом: – Так как вы пришли к такой занимательной догадке, саэрисса? Что в моих словах вас натолкнуло на мысль, что я был в заключении?
– Подорванное здоровье, – принялась я перечислять, загибая пальцы. – Упомянутый вами год, проведенный в явно неприятном для вас месте. Горький сарказм при словах о неподходящем для вас климате столицы. Вам около тридцати. Вы приехали в Укардию пять лет назад. Обычно к этому возрасту люди вашего положения уже обзаводятся семьей. Если детьми не успели, то женой-то точно. И потом, когда Ольен рассказал вам нашу историю, вы обмолвились, что ради любви и сами когда-то наделали глупостей. Правда, уточнять не стали, но картина вырисовывается весьма интересная.
– Неужели? – Гаральд положил на стол локти, позабыв про остывшее жаркое, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, не сводя с меня немигающего взгляда. – И какие же выводы вы сделали, саэрисса Хеана?
– Вы что-то натворили из-за любви. – Я пожала плечами, стараясь не обращать внимания на все усиливающуюся щекотку в кончиках пальцев. Интересно, это Фабион посылает мне предупреждающие знаки при помощи магии или Гаральд пытается прочитать мои мысли? – Видимо, что-то очень серьезное, раз уж положение не исправили деньги и знатное происхождение. Но через год вас отпустили, порекомендовав держаться подальше от столицы. Да вы и сами были рады это исполнить. Все-таки потомственному саэру…
– Я не саэр, – оборвал меня Гаральд. – Уже нет. Был лишен дворянства за свой давнишний поступок.
Мои брови сами собой полезли на лоб. Что же он натворил? Дворянства лишают в исключительных случаях. Неужели убил кого-нибудь? Но тогда наказание точно не ограничилось бы столь коротким заключением. Не понимаю!
Гаральд одним глотком допил вино и, по обыкновению, яростно стал трепать волосы. Я молчала, понимая, что зашла несколько дальше, чем планировала. Не стоило начинать этот разговор, но с другой стороны – надо ведь узнать прошлое человека, который так любезно предложил нам помощь. Вдруг за его гостеприимством скрывается некая корысть?
– Простите, – опять вмешался Фабион. – Ирон Гаральд, моя сестра…
– Как я уже сказал, ваша сестра – удивительная девушка, – вновь завершил за него Гаральд. Грустно улыбнулся. – Не переживайте, ир Ольен, я не в обиде. Просто не ожидал, что меня окажется так легко прочитать. Видимо, отвык в этой глуши от собеседников со столь острым и ясным умом. В Ашхане приходилось следить за каждым словом, но за пять лет немудрено расслабиться и забыть прежние навыки. – Затем несколько раз размеренно ударил пальцами по столу и с неожиданной решимостью произнес: – Хорошо, саэрисса Хеана. Вы и ваш брат заинтриговали меня настолько, что я готов на сделку. Ваша история в обмен на мою.
106 
