Глава 19

Когда Элиот отъезжал от горящего дома, к нему уже вернулось обостренное чувство опасности, знакомое по годам армейской службы.

Глянув в зеркало заднего обзора, он увидел черный микроавтобус, который отъехал от тротуара в полуквартале от них.

— За нами следят, — прокомментировал он.

Тина оторвала взгляд от дома и посмотрела в

заднее окно спортивного автомобиля.

— Готова спорить, за рулем тот негодяй, что устроил этот взрыв.

— Вероятно.

— Если бы я добралась до него, то вырвала бы ему глаза.

Ее реакция удивила и порадовала Элиота. Насилие, с которым столь неожиданно столкнулась Тина, потеря дома, столь близкое дыхание смерти, казалось, вогнали ее в ступор, но вышла она из него на удивление быстро. Способность Тины держать удар впечатляла.

— Пристегнись, — скомандовал Элиот. — Сейчас поедем быстро, и не по прямой.

Она повернулась лицом к ветровому окну, пристегнулась.

— Попытаешься оторваться от них?

— Не просто попытаюсь.

В этом жилом районе не разрешалось ездить быстрее двадцати пяти миль в час. Элиот вдавил в пол педаль газа, и низкий, с плавными обводами, двухместный «Мерседес» прыгнул вперед.

Преследовавший их микроавтобус стал быстро уменьшаться в размерах, пока расстояние между ними не составило полтора квартала. И перестало увеличиваться, потому что водитель микроавтобуса тоже прибавил скорости.

— Нас ему не догнать, — пояснил Элиот. — Он может разве что не отстать.

Из домов выходили люди, чтобы посмотреть на пожар. Некоторые оборачивались на проносящийся мимо «Мерседес».

Через два квартала, поворачивая, Элиот придавил педаль тормоза, сбрасывая скорость с шестидесяти миль в час. Завизжали шины, автомобиль повело в сторону, но превосходная подвеска и чутко реагирующая на любой маневр система рулевого управления при прохождении поворота удержали «Мерседес» на всех четырех колесах.

— Ты же не думаешь, что они начали бы в нас стрелять? — спросила Тина.

— Откуда мне знать? Они хотели обставить все так, чтобы ты погибла при взрыве бытового газа. И, полагаю, для меня они запланировали самоубийство. Но теперь они знают, что нам о них известно, могут запаниковать, пойти на все. Мне понятно только одно: они постараются не дать нам уйти.

— Но кто…

— Я тебе все расскажу, но позже.

— И что они сделали с Дэнни?

— Позже, — резко бросил он.

Тем же манером он обогнул второй угол, третий, пытаясь исчезнуть из зоны видимости преследователей до следующего поворота, чтобы они не смогли определить, куда именно он повернул. Но слишком поздно увидел на четвертом повороте знак «Сквозного проезда нет». Они уже повернули и теперь ехали по тупику между оштукатуренными, скромного вида домами, по десять с каждой стороны.

— Черт!

— Может, развернуться? — спросила Тина.

— И при выезде натолкнуться на них.

— У тебя пистолет.

— Они тоже наверняка вооружены, и, возможно, не только пистолетами.

Элиот увидел, что в пятом доме по левую руку ворота гаража подняты, а автомобиля в нем нет.

— Нам нужно укрыться, — добавил он.

Решительно заехал в гараж, как в собственный.

Заглушил двигатель, выскочил из машины, подбежал к воротам. Опускаться они не хотели. Он подержал за нижний торец, потом понял, что управление автоматическое.

— Отойди, — раздался за его спиной голос Тины.

Она тоже вышла из «Мерседеса» и уже нашла на

стене кнопку включения электромотора, опускающего ворота.

Элиот выглянул на улицу, микроавтобуса не увидел, отступил на шаг. Ворота гаража опустились, скрывая их от всех, кто мог проехать мимо.

Элиот повернулся к ней.

— Еле ушли.

Тина взяла его за руку, сжала. Пальцы были холодными, хватка — крепкой.

— Так кто они? — спросила она.

— Я виделся с Гарри Кеннбеком, судьей, о котором я тебе говорил. Он…

Дверь в дом резко открылась в скрипе несмазанных петель. На пороге возник мужчина с грудью колесом, в белой футболке и мятых брюках из хлопчатобумажной ткани. Включил свет, с любопытством оглядел их. Бицепсы у него были впечатляющими: длиной окружности определенно не уступали бедру Элиота. А на такие толстые, мускулистые шеи рубашек с воротником, наверное, и не шили. Выглядел он устрашающе, несмотря на пивной живот, нависающий над брюками.

  50