очень нудно 
154 
– Шутки у тебя. – Жан сжал пальцами мое запястье и развернул руку внутренней стороной к себе.
– Смертнику можно. – На внутренней-стороне предплечья бугрилась темно-синяя вена. Перед глазами все начало расплываться, меня скрутил новый приступ кашля. Господи, как холодно! Уже и ног не чувствую. – Сколько мне осталось?
– Не знаю. – Старик отпустил руку и задумался. – Ты вообще проснуться не должен был.
– Значит, пока снова не засну, – обессиленно прислонившись к стене, попытался пошутить я.
– Не уверен. – Жан снял с чайника крышку. – Слишком медленно у тебя болезнь развивается. Дай подумаю…
– А чего тут думать, – отмахнулся я. Все, отбегался. Странно, почему это меня совсем не волнует? Только замерз… Блин, ну хоть бы немого потеплело. – Че столбами встали? Идите сюда, инструктаж проводить буду.
– А ты с нами дальше не пойдешь? – присел рядом на корточки Макс.
– Нет. – Не вижу смысла мучиться просто для того, чтобы в каком-нибудь сугробе сдохнуть. В доме хоть какие-никакие удобства есть. Но и здесь холодно, слишком холодно…
– У тебя еще такие остались? – Жан щелчком откатил медный шар в сторону.
– Забирайте, – великодушно разрешил я. Мне они больше ни к чему. Чувствую, уже недолго осталось. Холодный воздух ледяными комками проваливался в легкие, сдерживать кашель удавалось со все большим трудом.
– Не раскисай. – Колдун выудил из моего мешка артефакт и с сожалением вырвал лист из своего журнала. – Давно хотел поэкспериментировать со стылой лихоманкой, да никак не получалось.
– Иди ты, – послал его я. Не лечится она, и точка. Нечего из меня подопытного кролика делать. И тут меня по-настоящему проняло. ВСЕ. Это все! Странная-таки штука человеческая психика. До этого я как-то не до конца осознавал свое положение и близость смерти. Казалось, стоит закрыть глаза, пять минут поспать, и все образуется само собой. Рассосется. А предложение Жана «поэкспериментировать» напрочь выбило меня из колеи. В голове зашумело, перед глазами появилась серая пелена.
– Я серьезно. – Колдун скатал из листа трубочку, провел по ней мизинцем и совсем без усилий воткнул в шар. Бумага легко прошла сквозь покрытую патиной медь.
– Но стылую лихоманку не лечат. – Макс завороженно наблюдал, как через трубочку в кипяток начинает переливаться содержимое обогревательного артефакта. Вода забурлила и стала мутно-красной.
– Лечат все. – Жан поставил кружку на пол, накрыл ее журналом и, приоткрыв дверь, выкинул шар на улицу. Мгновение спустя там бесшумно полыхнуло ослепительное пламя. – К тому же никому еще не попадался пациент в таком состоянии. Знать бы еще, как тебе проснуться удалось.
– Кошмар приснился, – не стал скрывать я.
– Повезло.
– Не то слово.
– А что это за болезнь такая? – Ветрицкий отошел от двери, но устроился в самом дальнем от меня углу. Боится заразы. И правильно делает.
– Интересная болезнь. Никому из исследователей возбудителя найти не удалось. Решили, что причины чисто магические. Рукав не опускай! – остановил меня Жан, развернул вытащенный из сумки сверток и начал внимательно изучать заточку похожих на скальпели блестящих ножей. – Заражаются в основном те, кто долго находится на холоде. Засыпают в тепле и к утру превращаются в кусок льда.
– Почему?
– Есть мнение, что внутренние токи энергии перестраиваются таким образом, что начинают замораживать тело. – Наконец заточка удовлетворила старика, и он сунул лезвие в огонь.
– Вы что это делать собрались? – забеспокоился я. Как-то нехорошо он на мою руку посмотрел.
– Резать. – Колдун убрал журнал и сунул раскаленное лезвие в кружку. Раздалось шипение, по вытащенному клинку забегали прозрачные язычки пламени.
– Зачем? – Я отполз в угол. Все равно подыхать, и даже ради науки резать себя не позволю.
– Если раны не выжечь, болезнь по новой начнется. – Жан с ножом в руке придвинулся ко мне. И язычки пламени на лезвии вовсе и не думали гаснуть.
– А если выжечь? – Разве стылая лихоманка и царапины как-то связаны? Непонятно.
– Тогда, может, и не начнется.
Такой ответ меня вовсе не устроил, но колдун уже схватил руку и полоснул ножом по предплечью. Боли не было, только на коже остался длинный порез, да завоняло палеными волосами. Впав в какое-то непонятное оцепенение, я смотрел, как Жан выводит на моей руке непонятные символы и сплетает их в странную вязь. Клинок глубоко в тело не погружался, и порезы не кровоточили. Макс и Николай, не выдержав тошнотворного запаха паленого мяса, выскочили на холод. Постепенно предплечье начало охватывать легкое жжение, под ногтями закололо.
154 
