очень нудно 
33 
Она с горечью подумала, что, может быть, ему отсекли голову на гильотине, как и многим другим французским аристократам.
А может быть, он прячется где-то в неизвестности, обреченный на нищету, и наблюдает, как новые властители Франции празднуют свои победы. Узурпатор Наполеон сделал свою страну самой могущественной державой на континенте, теперь наслаждается своими успехами и топчет сапогом всю Европу.
Внезапно ей захотелось увидеть Париж тем, каким он был в годы перед революцией. Конечно, не тот Париж, населенный десятками тысяч голодных нищих, а столицу мира, пышный двор Марии-Антуанетты, созданные по ее велению сады и парки, блестящие спектакли, разыгрываемые в придворном театре, роскошные балы, маскарады, празднества и фейерверки…
«Как это должно было быть красиво», — подумала Иоланда.
Ей не приходилось встречаться с Бонапартом, но она была твердо уверена, что он никогда, при всех своих победах и амбициях, не создаст такой великолепный двор, какой был во Франции в прошлом.
Страшная мысль пронзила ее мозг. Ведь режим Бонапарта создан на костях павших воинов, и никакие красивые мундиры не смогут прикрыть это зловещее зрелище.
Иоланда постаралась отогнать неприятные мысли и вновь вернулась к своему прежнему занятию — открывать шкафы и исследовать книги на полках.
Пробежав глазами тома Вольтера, Иоланда с вожделением уставилась на экземпляр поэмы Тассо «Освобожденный Иерусалим». Едва она открыла книгу, как первые строки буквально заворожили ее.
Очарованная рифмами средневекового поэта, она отступила к подоконнику, откуда лучи заходящего солнца падали золотым пятном на страницы книги.
Ничто не могло отвлечь ее от пленительного мира, в который она погрузилась, читая строки Торквато Тассо, даже звук шагов приближающегося к ней герцога.
Он не произнес ни слова, но взгляд его заставил ее встрепенуться.
— Извините, монсеньор… Я знаю, что не должна быть здесь… Но я зашла, чтобы взять себе книгу…
— И что же вы выбрали? — поинтересовался герцог.
Тут только Иоланда огляделась и заметила, что оставила дверцы шкафов открытыми и часть книг, в том числе и тома Вольтера, снятыми с полок.
— Я… долго выбирала… — извиняющимся тоном произнесла Иоланда.
Герцог приблизился к ней.
— Разрешите взглянуть, что вы читаете?
Она с робостью протянула ему томик Торквато Тассо. Герцог откровенно удивился ее выбору.
— И вам нравится подобная литература?
— Да, монсеньор.
— А вы раньше когда-нибудь читали Тассо?
— Нет, у меня не было такой счастливой возможности.
— Но, может быть, слышали об этом поэте?
— Конечно, монсеньор.
— Почему «конечно»? Большинство женщин, да и множество мужчин не интересуются серьезной поэзией.
Иоланда почему-то подумала, что он имеет в виду женщин, подобных Габриэль Дюпре. Но, конечно, она эту свою мысль оставила при себе.
Герцог повертел в руках томик, взятый у Иоланды, а затем спросил:
— А почему вы здесь одна? Чем занимается ваш супруг?
— Ему захотелось увидеть ночной Париж, монсеньор.
Ироническая усмешка на губах герцога явно показала, о чем он подумал, когда Иоланда сообщила, какой Париж хочет увидеть Питер.
— А вы что же, совсем не любопытны? — поинтересовался герцог.
Обманывать его было бесполезно. Она ответила прямо:
— Конечно, я любопытна. И, конечно, я хочу увидеть Париж, но у меня нет такой возможности.
— Почему же?
— Потому что я целый день занята по дому, монсеньор. К тому же муж запретил мне выходить из дому одной.
— Он прав. Но почему вы не совершаете совместные прогулки?
Иоланде почудилось, что герцога привело в недоумение столь небрежное отношение своего слуги к супруге. Но тут же он развеял ее опасения.
— Да, разумеется, ваш супруг совершенно прав. В Париже есть столько мест, которые могут повергнуть вас в шок, и вам не следует бывать там.
— Я с вами согласна, монсеньор, поэтому мне лучше оставаться дома. Вот я и решила провести вечер за чтением книг. Если только вы позволите воспользоваться библиотекой.
Она не могла удержаться от умоляющей интонации, и герцог это заметил.
— Насколько в моей власти, все, что вы здесь видите, вы можете прочитать. Впрочем, вряд ли на это хватит нашей с вами жизни.
Он с вежливой улыбкой вернул ей книгу.
— Благодарю, монсеньор, вы так добры. Здесь, в библиотеке, такое богатство, о каком я и не могла мечтать.
33 
