44 
«Она и впрямь выглядит потрясающе», — подумала Иоланда, наблюдая, как одетая в новое платье, умело накрашенная Габриэль, в шляпке, украшенной цветами и перьями, с бриллиантами, сверкающими в ушах и на шее, торжественно спускается по лестнице.
Иоланда увидела карету, ожидающую у подъезда, и по ливреям кучера и лакеев на запятках определила, что карета не принадлежит герцогу.
«Чья же она?» — задалась она вопросом.
Иоланда вернулась в спальню хозяйки и стала запирать шкатулку с драгоценностями, которую владелица обычно оставляла открытой, так как перед выездом перебирала украшения до бесконечности, до последнего момента, будучи не в состоянии сделать выбор.
Тут в дверь, ведущую в гостиную, осторожно постучались.
Иоланда открыла и увидела на пороге Хоукинса.
— Мадемуазель наконец отбыла?
Спрашивая это, Хоукинс вытянул шею и окинул взглядом спальню.
— Она отправилась куда-то на обед.
— Я думал, что мадемуазель подождет герцога.
— Нет. Она заявила, что будет обедать в шикарной компании, где собирается произвести на всех впечатление.
— Странно!
— Почему? — поинтересовалась Иоланда.
— Потому что герцог еще перед тем, как уехал на верховую прогулку, сказал, что будет сегодня обедать с мадемуазель. Но я пришел сообщить ей, что он вообще не будет обедать.
— Почему? — В Иоланде проснулось любопытство.
Хоукинс медлил, не решаясь довериться кому-либо. Наконец, вместо ответа на вопрос Иоланды, он задал ей встречный вопрос:
— Что герцог ел или пил в комнате у мадемуазель сегодня утром?
— Я не присутствовала при их завтраке, но уверена, что он ограничился чашкой кофе, который она налила ему собственноручно. Я видела, как мадемуазель это сделала перед самым приходом его светлости.
Хоукинс поджал губы.
— Что? Что-нибудь не так? — слегка обеспокоилась Иоланда.
— Странно! — опять повторил Хоукинс, обращаясь куда-то в пространство.
Создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой.
— Прямо и не знаю, что мне предпринять в данных обстоятельствах.
— В каких обстоятельствах? — не выдержала Иоланда.
— Как вам сказать, мадам… произошла какая-то странная вещь. Герцог вернулся с прогулки веселый и совершенно здоровый. Как говорится, в цветущем состоянии. Честное слово, я давно не видел его светлость в таком прекрасном настроении, как сегодня утром.
— Так все же, что произошло?
В голосе ее ощущалась тревога. Иоланда решила, что герцог получил какую-то дурную весть и поэтому расстроился.
— Его светлость пришел из спальни мадемуазель… — Хоукинс выдержал паузу, — упал на кровать и… до сих пор не проснулся!
— Заснул? — воскликнула Иоланда.
— За все пятнадцать лет моей службы у его светлости такого с ним ни разу не случалось. Я заговаривал с ним, пробовал даже потрясти, разумеется, осторожно, но он так и не пошевелился.
— Странно! Здоров ли монсеньор?
— Мне это тоже не нравится, мадам. Очень не нравится. Его светлость здоровый по натуре человек и очень редко болеет. С легкими простудами и лихорадками я справляюсь… с головными болями… с желудочными затруднениями тоже, прошу меня извинить, мадам. Подобные недуги для меня все равно, что детские игрушки, но с такими симптомами, как у его светлости, я сталкиваюсь впервые. Весьма вероятно, ему подмешали наркотик.
— Подмешали… наркотик? — Иоланда едва слышно повторила эти слова. Глаза ее расширились от изумления. — Минуту подождите. Может быть, я кое-что найду, что поможет прояснить нам положение… — взволнованно воскликнула она и принялась искать в спальне странное письмо, которое самолично вручила утром Габриэль Дюпре.
Она заглянула под подушку, куда актриса имела привычку засовывать прочитанные послания, — никакого следа. Она осмотрела секретер, за которым Габриэль сочиняла записку Фуше, и там ничего не нашла.
Иоланда проверила корзинку для ненужных бумаг — вдруг актриса разорвала письмо и бросила туда вместе с конвертом. Опять безуспешно.
Но где-то оно все-таки должно было быть — она была в этом уверена.
Если Габриэль хотела спрятать его от Иоланды, то, конечно, не в одном из шкафов, куда личная горничная госпожи постоянно складывала разбросанные по комнате шелковые чулки, шали и предметы дамского белья.
Она огляделась, представляя себя на месте хозяйки, желающей скрыть что-то и успеть это сделать до прихода герцога.
44 
