очень нудно 
38 
– Да, нового. Пистолет не выпадает. Я имею в виду при разумном применении. Советую вам свою на такую же поменять. А почему, это сейчас объясню… — Слава показал на висевший на боку Новикова ТТ. — Иваныч, сигнал подашь?
– А то! Готовы, товарищ лейтенант? — Комиссар улыбнулся, видимо, ему довольно часто приходилось выступать судьей в таких своеобразных «соревнованиях», и ему это нравилось.
– К чему?
– Пистолет по сигналу доставать…
– А… Готов.
«О, плечи сразу расслабил! — отметил бывший майор. — Сразу видать — с пистолетом не новичок! Но до Сергеича ему, надо полагать, далеко».
– Начали! — выкрикнул Белобородько.
Надо отдать должное, Новиков действительно был не новичком в обращении с пистолетом, но лишние пятнадцать сантиметров, что его рука шла к оружию, необходимость открывать клапан, придерживая ерзающую на двух шлевках кобуру, и лишние сантиметры на возвращение оружия на прицельную линию сложились в ту самую секунду, за которую «вальтер» Трошина успел замереть точно напротив лица чекиста.
Лейтенант все понял и вести дальше свое оружие, находившееся в этот момент в районе пояса, не стал.
– Впечатляет, — констатировал он, вернув ТТ в кобуру. — Давно тренируетесь, товарищ Трошин?
– Месяц.
– Ого! Неплохо для такого короткого срока. А зачем вы второй рукой за пистолет беретесь?
– Стойка более жесткая получается.
– А как же огонь переносить?
– А вот так! — «Вальтер» снова оказался в руке у Вячеслава, и он показал, как будет переносить огонь с одной цели на другую. — Я пока еще не очень опытный стрелок, потому и вторую руку использую. «Мышечная память» пока не выработалась, чтобы одной рукой такие же результаты давать. — Пистолет снова нырнул в кобуру.
– Там на самом деле еще одна хитрость есть, — добавил комиссар. — Кобуру под конкретный пистолет формуют из мокрой кожи, так что держится надежно.
«Похоже, наше небольшое представление немного растопило лед. Хотя расслабляться не то что рано, а и вообще не стоит. Уж на что с мужиками из спецгруппы отношения хорошие были, а все равно недоговоренностей и недомолвок хватало. Но там масштаб другой был. С кем ни поговоришь — обязательно что-то новое узнаешь. Даже шутки иногда были непонятными без специального объяснения, а они смеялись, как будто говорили о вещах обыденных и привычных. Одно присловье «Оставайтесь с нами» чего стоит. Антон тогда немца вырубил с этими словами, а Люк очень веселился, их услышав. Я же, пока мне не объяснили, что так на английском радио диктор прощается в конце выпуска новостей, ничего не понял».
Занятый подобными мыслями, Слава не заметил, как они дошли до района, который партизаны между собой называли «хозяйственный». Несколько сараев, стоявших вдоль проходившей тут же узкоколейной железной дороги, на которой как раз и тренировались подрывники Нечаева, использовались бойцами отряда как мастерские.
– Вячеслав Сергеич, это, кажись, по твою душу. — Комиссар показал на выскочившего из одного из таких «цехов» пожилого бойца, который, заметив командование, поспешил навстречу.
– Металлисты?
– Они. Самойленко у них сейчас за старшего.
– Давай подойдем, Иваныч, и им время сэкономим, и гостю, буде он захочет, производство покажем.
Седой боец, запомнившийся Трошину по растрогавшей тогда всех встрече с комиссаром, остановился и, по-уставному поприветствовав командиров, заговорил:
– Товарищ командир, ну избавьте вы меня от этого шибко умного! Ему хоть кол на голове теши, а все без толку! Я ему про одно, а он мне про другое.
– Погоди, не тараторь! В чем проблема-то?
– Да я про студента этого, — всплеснул руками Самойленко. — Я его к рубщикам поставил, а сам там кой-чего отремонтировать у оружейников взялся. Так он смотрите, чего учудил! — На черной от въевшегося за годы работы масла ладони старого мастерового лежали два небольших кусочка металла.
– И что не так?
– Да он своей бригаде сказал — вполовину рубить! — возопил Самойленко. — А зубила всего три!
– А он объяснил, зачем? — спросил Трошин.
– Да чего-то там про науку бухтел!
– Пойдем разберемся!
Войдя в полутемное помещение мастерской, они замерли, оглушенные. Со всех сторон стучало, скрежетало и визжало!
В скудном свете, пробивавшемся в грязные окошки, было видно, как сидевший рядом со входом молодой паренек, одетый в рваные галифе, грязную майку и буденовку с опущенными и завязанными под подбородком «ушами», доставал из большого ящика стреляные гильзы, плющил их на чурбаке ударами молотка и сбрасывал в другой ящик. Откуда его сосед доставал их по одной и резал на мелкие кусочки ножницами по металлу. Дальше у верстака двое бойцов кромсали саперными кусачками отрезки колючей проволоки, а еще дальше старались еще трое — рубили зубилами в мелкий винегрет какие-то железяки, судя по виду, части разбитой техники.
38 
