очень нудно 
43 
Мюллер повернулся к Бойке, потом снова посмотрел на Самчука:
– Может, и ромбик у него на рукаве такой же был, а? Ну-ка, унтерштурмфюрер, подойди сюда, пусть получше рассмотрит! — не оборачиваясь, поманил он Освальда.
С полминуты русский рассматривал вышедшего на освещенный «пятачок» Бойке, затем задумчиво почесал подбородок и ответил:
– А ведь верно, господин генерал! И буковки такие же на рукаве и даже галстух!
– Спасибо! — совершенно неожиданно сказал Мюллер и сделал знак переводчику следующую фразу не переводить. — Этого под круглосуточную охрану! Пускать кого бы то ни было только по моему личному разрешению! Ты, Бойке, снимаешь с него словесные портреты остальных. Мягко! Никакого насилия не разрешаю! Не забудьте его накормить! Артур, мы едем в этот лагерь!
* * *
Выезд сразу двух генералов — это всегда большая суета для свиты, тем более когда это не абы какие генералы, а начальники двух самых важных полиций Рейха. Особенно после позавчерашних директив и главкома сухопутных войск, и шефа РСХА о запрете перемещений в тыловой зоне группы армий «Центр» военачальников от дивизионного звена и выше без соответствующего сопровождения. «Как минимум — моторизованный взвод…» — Когда Мюллер вспомнил эту фразу из послания Гейдриха, а затем представил, как такая колонна будет пробираться по местным так называемым дорогам, он содрогнулся и сказал Небе:
– Давай сократим количество нахлебников.
– Генрих, а не боишься повторения истории?
– Артур, разве ты не понял, что случившееся с рейхсфюрером — это заранее подготовленная акция? — В кабинете они были одни, и откровенность Мюллера была вполне оправданна.
– Что мешает русским подготовить еще одну? Именно в расчете на то, что после такого громкого дела в здешних краях должно появиться много начальства?
– А что ты скажешь на то, что Советы еще не сделали громогласного заявления?
– Возможно, в Москве еще не знают о случившемся. — За последнюю пару дней начальник уголовной полиции так привык играть роль оппонента, что на практически каждую идею Мюллера находил свой контраргумент.
– Вот уж вряд ли! Вспомни их операции против собственных эмигрантов во Франции. Они ведь так и не признались ни разу, что исчезновение всех этих генералов — их рук дело. При такой тщательности… — Самый главный гестаповец осекся на полуслове и в задумчивости забарабанил пальцами по столу.
– Олендорф44 или Гейдрих? — совершенно неожиданно сказал Небе.
– А почему не Канарис? — машинально ответил Мюллер и, стремительно повернувшись к собеседнику, словно не стоял до этого в задумчивости, переспросил: — Что? Что ты сказал?
– То, что ты подумал! — криво усмехнувшись, ответил Небе. — Если люди, на чей след мы вышли, с такой легкостью контактируют с военными, это значит, что они немцы. То, что они с точностью до — пусть будет — двух дней знали время прибытия жертвы и точный маршрут ее движения, указывает на контакты в Берлине. Рейхсфюрер же оттуда прилетел?
– Да.
– Вот видишь, информация о такой внезапной — а Гиммлер это любил — поездке дошла до непосредственных исполнителей максимум за неделю до события, что исключает всяких там водителей и обслугу просто в силу того, что они узнают о таком, как правило, за день или два. Добавим к этому форму. — Небе выразительно похлопал себя по левому рукаву, где красовался матерчатый ромбик с литерами «SD». — Возможно, в скором времени выяснится, что подозреваемые и жетоны служебные демонстрировали…
– А некоторая топорность, с которой обставлена не сама акция, а подготовка к ней, — продолжил за него Мюллер, — вдобавок наглость и беспардонность… Да, люди адмирала сработали бы интеллигентнее. В форму красных бы переоделись…
– Итак, кто? — подвел итог разговору Небе.
– Пока, Артур, будем считать, что этого разговора не было!
Несколько мгновений они постояли молча, потом начальник Пятого департамента кивнул и протянул начальнику Четвертого руку, которую тот пожал.
Неловкость ситуации ощутили оба, так что, когда на столе Мюллера пронзительно прозвенел телефон, каждый из генералов вздохнул с облегчением.
– Мюллер слушает! Что? Точно? — Он бросил взгляд на большую карту, висевшую на стене. — Это местные проблемы, с ними обращайтесь к группенфюреру фон дем Баху! — с металлом в голосе ответил хозяин кабинета. — Да! У него как раз две свободные моторизованные роты есть. Да, я уверен! — И бригадефюрер положил трубку.
43 
