35 
– Как-как?
– Вообще-то, – сказал Шон, – если верить легенде, парень хотел назвать свое заведение “Приютом странника”. Но гномы, сооружавшие вывеску, были неграмотные и по ошибке приколотили лишнюю перекладину.
– А потомки не стали ничего менять из уважения к традиции? – предположил Шах.
* * *
Поскольку Шах ни разу в жизни еще не был ни в одном играле, он не знал, является ли внутреннее убранство “Приюта Стражника” чем-то выдающимся или именно так надлежит выглядеть изнутри каждому обычному игралу. Но на всякий случай он решил притвориться, что ничего необычного вокруг нет.
– Да не стой ты как чурбан, – ткнул его в бок Шон. – Работай.
– А… А что я должен делать?
– Не стоять на месте! Походи по залу, осмотрись. Можешь портьеры пощупать или под столы заглянуть. Короче, изображай деревенского простачка. – Шон хихикнул. – Тебе это легко.
– А потом?
– Потом видно будет, – отрезал Шон.
Шах отнесся к словам Шона с предельным вниманием. Он заглянул под все столы в зале и не только потрогал портьеры, но даже попробовал их на вкус.
Портьера была пыльная и горькая.
– Только не переигрывай, – озабоченно сказал Шон. – Я-то тебя знаю, а вот остальные могут решить, что ты над ними издеваешься.
– Я… – начал Шах.
– Простите, – прозвенел тоненький голосок у него за плечом. – Можно вас попросить…
Шах стремительно обернулся.
Перед ним стояла невысокая тоненькая девчушка. У нее были темные вьющиеся волосы, огромные голубые глаза… Короче, именно так, по представлениям Шаха, выглядели ангелы.
– У меня с другом, – девушка изящным жестом указала на один из столов, – возникла небольшая проблема. Вон тот господин, – Шах послушно развернулся следом за ручкой и уставился на замотанного примерно в тридцать кусков золоченой парчи алексонийского купца, – хотел бы сыграть с нами, но для “моста” нужно четверо игроков.
– Есть! – радостно воскликнул Шон. – Клюнуло.
– Ну… Я… – пробормотал Шах, пробираясь за девушкой к столу – Я не совсем…
– Заткнись!
– Вы что-то сказали? – переспросил партнер девушки – симпатичный паренек в элегантном синем камзоле. Он выглядел всего лишь на пару лет старше Шаха.
– Я? А, нет, ничего. Это… – Шах замялся в поисках подходящего ответа.
– Считалка на удачу, – прошипел Шон.
– Считалка на удачу, – послушно повторил Шах и натянуто улыбнулся. – Старинная деревенская считалка.
– Что ж, – паренек закончил тасовать колоду и ловкими, уверенными движениями сдал карты.
– Посмотрим, насколько действенна эта ваша считалка.
– Посмотрим, – кивнул Шах.
Он медленно, как и учил его Шон, приподнял за уголок карты, заглянул в них – и ровным счетом ничего не понял.
Если правила “свадьбы” и “кидалки” Шон хотя бы пытался в него вбить, то о “мосте” и драконьем покере он ограничился кратким высказыванием: “Никогда не пытайся в них играть!”
– Ха, – Шон легко запрыгнул на стол и прошелся вдоль края, проглядывая карты игроков. Дойдя до Шаха, он болезненно скривился.
– Ты хотя бы по мастям их можешь разложить?
– Шесть злобных! – громогласно объявил купец.
– Интересно, – задумчиво сказал Шон, – он такой же лох, как ты, или работает с ними в одной команде?
Девушка пожала плечиками.
– Пас, – и, повернувшись к Шаху, спросила: – А вы?
– Гм… Даже не знаю, что и сказать, – пробормотал Шах.
– У тебя дракон не в той масти лежит, – вздохнул Шон. – Он золотой, а не серебряный. Семь светлых.
– Да, кстати, – оживился паренек. – Мы ведь не оговорили ставку.
С этими словами он подвинул на середину стола аккуратную стопочку сребреников.
– Нацепи себе на рожу радостную улыбку, – велел Шон. – И повторяй: “Серебро недостойно, чтобы на него взирали столь прекрасные глаза”.
Шах покраснел и, запинаясь, повторил сказанную Шоном фразу.
– А теперь доставай томас и швыряй его на стол.
Тяжелая золотая монета сверкнула в воздухе, с глухим стуком ударилась о зеленое сукно стола, покатилась по кругу, замерла на ребре и, наконец, легла плашмя.
Паренек удивленно приподнял бровь.
– Похоже, вы уверены в вашей считалке, – сказал он. – Что ж, посмотрим, насколько ваша вера оправданна.
Семнадцать партий спустя алексониец с тоской поглядел на выросшую на столе перед Шахом горку золотых, большая часть которых перекочевала туда из его собственного кошелька, бросил свои карты на сукно и поднялся из-за стола.
35 
