18 
Это тем более было удивительным, что на севере-то в трофеи забирались даже золотые браслеты воинов орков, а это были те еще украшения. Если даже слегка всмотреться в изображенный на браслете тотем, то изображенный зверь приобретал объемное изображение, похожее на голограмму, словно зверь на браслете оживал, разве только был золотым, – при этом были отчетливо видны самые мельчайшие детали, такие как, например, вставшая на загривке дыбом шерсть, хотя сами рисунки были выполнены весьма неказисто. И еще. Даже если ты смотрел на, казалось бы, одного и того же зверя на двух браслетах, то и само изображение на браслете, и то, что ты видел на голограмме – ну не знал он, как это еще можно назвать, – отличалось друг от друга, даже при всей схожести ты просто понимал, что видишь другое животное, и все тут.
Андрей в свое время, последовав совету Эндрю и всмотревшись повнимательнее в браслеты, был сильно удивлен увиденным. Он пытался взглянуть на это глазами человека двадцать первого века, но не смог ничего понять – ну не было там никаких следов технологий. Вот где, казалось бы, сатанинское колдовство, но Церковь почему-то не придавала этому никакого значения, мало того – это было знаком доблести, и по предъявлении двадцати таких украшений воину вручалось звание рыцаря. Кстати, почему-то это правило не работало в отношении степных орков: те-то не носили ничего подобного. Андрей подозревал, что это связано с тем, что люди поначалу столкнулись именно с северными орками, и закон был принят именно тогда, потому что на степных рубежах люди сражались с орками куда чаще, и многие стоящие воины могли похвастать не одним десятком поверженных врагов. Что же такое могло быть у степных орков, чего людям нельзя было даже видеть, причем не у каждого воина? Вопрос.
– Сэр. Орки и не помышляют о нападении. Вероятно, заметив пыль, поднятую их врагами, они заняли вершину одного из холмов и не думают двигаться.
– А что с беглецами?
– Они и не пытались подойти к тем, убегали быстрее ветра, – задорно улыбнувшись, ответил Джеф.
– Ну вот и ладушки. Рон! Трофеи упаковали? – обратился он ко второму десятнику, на плечи которого и легла ответственность за взятую добычу.
– Все в лучшем виде, сэр. Можем выдвигаться.
– Падре?
– Вы выполнили свою задачу, сын мой. – Падре Томас вновь был сама добродетель, словно и не он, еще недавно сквернословя и богохульствуя, весьма профессионально рубил орков, а потом, как последний барахольщик, перетрясал их пожитки. – Можете позаботиться о добыче и раненых. – Хотя Андрей и его люди надели плащи с красными крестами, брать добычу им не возбранялось, и, что самое главное, вся она целиком, без остатка принадлежала им.
– Благодарю вас, падре.
– О чем ты, сын мой. Если бы все рубились, как твои люди, то мы не потеряли бы ни одного крестьянина, и эти земли были бы давно заселены гораздо плотнее.
В словах инквизитора была немалая доля правды. Отряд Андрея патрулировал земли в окрестностях крепости Криста, и за то время, что они несли тут службу, не было допущено ни одного прорыва степняков на территорию людей, чего нельзя было сказать об участках, охраняемых гарнизонами других крепостей.
Но ни Андрей, ни его люди не обманывались насчет того, что будет уже через несколько дней. А по истечении этого времени они вновь выйдут в степь, вот только теперь у них будут неполные десятки: раненым понадобится никак не меньше трех недель, чтобы оклематься после ранений, а это значительно ослабит и без того слабый отряд.
Поднявшись на очередной гребень холма, люди наконец увидели цель своего похода – небольшое озерцо с пресной водой, заросшее по берегам густыми зарослями камыша. На противоположном берегу озера, на вершине холма была видна крепостца, принадлежавшая людям. Впрочем, здесь все каменные строения принадлежали людям – ну не строили степняки укреплений, как и нормальных домов. Лесные орки обходились землянками, во всяком случае, две трети их хижин были врыты в землю, и только одна треть возвышалась над землей. Но это относилось только к фасадной части – уже боковые стены постепенно к заднему фасаду уходили под землю, и сзади кровля, также земляная, уже смыкалась с поверхностью. И самое главное, поселения лесовиков ограждались высоким частоколом. Кочевники и вовсе обходились шатрами, которые собирались из жердей и выделанных шкур. О наличии в их стойбищах каких-либо оборонительных сооружений говорить вообще не приходилось. Не было их – и все тут.
18 
