20 
– Орки! Твою мать, не видишь?! – в сердцах крикнул Джеф.
Вояке приходилось нелегко. Жару он переносил хуже всех. Если при виде противника он преображался, сразу же забывая об этом неудобстве, то после того как угроза проходила, начинал мучиться по новой. Сразу за ним следовал сам Андрей, также не переносивший жаркого климата, – другим было все как-то легче.
– Не сквернословь, сын мой, – вдруг вскинулся падре Томас, не дававший спуску своей пастве.
– Простите, святой отец.
– Господь простит. Перед ужином трижды прочтешь «Верую».
Андрей мысленно посочувствовал своему наставнику и первому заму: не самую короткую молитву выбрал падре, ну да от него можно было ожидать и куда более серьезного наказания. Хоть на хлеб и воду не посадил – и то радость, а то были прецеденты… Только несколько обмороков на тренировках заставили инквизитора отказаться от этой практики. Воин должен хорошо питаться, чтобы всегда быть в форме, иначе он мог стать жертвой орков или невольно подставить своих же товарищей, а вероятность этого была довольно высока. Что касается понятливости падре, отряд Андрея был в этом обязан прошлому инквизитора. Как ни крути, он и сам в прошлом испытал все прелести службы и продолжал испытывать их и сейчас.
Вообще они были приписаны к этой крепости, носившей название Криста, но их маршруты неизменно пересекались с маршрутами патрулей из соседних крепостей, в патрулировании они проводили две трети своего времени, оно могло продолжаться и день и неделю – все зависело от того, насколько тихо вели себя орки. После каждого столкновения отряд спешил к крепости, чтобы сообщить о происшествии, – дальнейшее решение было за комендантом. Исключением могли послужить вот так удачно заканчивающиеся рейды, как у Андрея, так как обычно, убедившись в том, что степняки в набег не пойдут, они продолжали патрулирование. Но тут был случай все же особый. Большая добыча и наличие серьезно раненных лишали всадников какой-либо маневренности.
Приблизившись к южным воротам и подождав, пока опустится подъемный мост, выполнявший заодно и роль ворот, они въехали во внутренний двор. У ворот их встретил командир гарнизона – по местным меркам, вполне приличная кольчуга облегала крепкие плечи высокого мужчины с русыми волосами, спадающими на плечи, – что и говорить, грива была роскошной, если только отмыть ее, а так вид получался несколько отталкивающим, хотя они и были аккуратно причесаны. Погладив свою бороду, которая аккуратным клинышком уютно устроилась у него на подбородке, он улыбнулся, слегка прищурившись, из-за чего практически невозможно было рассмотреть его голубых глаз.
Андрей спешился: как-то неприлично разговаривать со своим начальником, сидя в седле, если тот в данный момент попирает ногами землю. Комендант без затей пожал руку подчиненного.
– Я вижу, вы не изменяете своим традициям, сэр Андрэ. Опять с добычей. Правда, в этот раз улов больно большой. – Затем, посмотрев ему за спину, уже более серьезно поинтересовался: – Потери?
– Трое раненых, сэр Бард, – вздохнув, доложил Андрей.
Как уже говорилось, стоящих кавалеристов в пограничных крепостях было не так много, и они постоянно несли потери, а потому коменданты буквально тряслись над своими всадниками, тем более если те были не просто мясом, а стоящими бойцами. Отряд же Андрея даже за такое короткое время успел приобрести весьма высокую оценку.
– Эрик! Срочно найди лекаря – и пусть он тащит свою задницу в лазарет, – озабоченно бросил он через плечо своему оруженосцу.
– Благодарю, сэр Бард.
– Вот еще. Мне без конных разведчиков тут быстро конец придет, а ты, сэр Андрэ, своих парней хорошо готовишь, так что мне от вас прямая польза, – поспешил тот выставиться этаким расчетливым хозяином. Но Андрей знал, что хотя комендант и сам, по убеждению, надел плащ с красным крестом, к воинам относился строго, но любил их как свою семью, да и не было у него другой, только гарнизон крепости. Вот и относился он к своим воинам как любящий и строгий отец.
Когда с приветствиями и размещением раненых было покончено, комендант пригласил Андрея в свой домик, который по совместительству выполнял роль штаба. Под это дело использовалась самая большая комната – всего их в домике коменданта было две. Одна спальня и вторая, побольше, на все случаи жизни: и гостиная, и столовая, и штаб. Убранство было простым до убожества – или спартанским, это уж как кому. Посреди грязного помещения стоял стол, – вот уж с чем приходилось мириться, так как грязь и в замках богатых баронов и графов была нормой, – а уж в этих забытых Богом местах, где песок проникал всюду, и подавно. Андрею только оставалось поражаться, как в таких условиях не проявляются эпидемии, но вот не было их здесь – и все тут. Дизентерия с кровавым поносом и воспаления ран даже от банальных порезов из-за грязи – это сколько угодно, но вот эпидемий не было.
20 
