очень нудно 
31 
– Это как же, простите?.. Если любовник графини умер? – недоумевал управляющий.
– Да, так, любезный Дмитрий Сергеевич. Умер этот бедолага при весьма таинственных обстоятельствах. Доктор констатировал смерть от укуса, – пояснил словоохотливый гость.
– Говорите, не томите! – воскликнул управляющий, разгорячённый вином и заинтригованный рассказом врача.
– От укуса неизвестного насекомого или животного… Так-то вот… – сказал гость и осушил бокал вина.
– Глупости какие… Как это можно умереть от укуса?.. – удивился Берсеньев.
– Можно, если укусит, скажем, вурдалак… – таинственно произнёс Самойлов.
Управляющий округлил глаза.
– Право, вы, сударь, шутите… Вы меня разыгрываете…
– Да нет же! Любой житель в округе подтвердит вам этот рассказ. Ещё отец мне рассказывал, а ему – дед… Так что вы осторожней… в этом флигеле-то. Лучше в дом перебрались бы…
– Зачем?.. Чего мне боятся? – в очередной раз недоумевал управляющий.
– Да, говорят ещё: граф-то не умер, а в вурдалака[23] превратился. Уж больно любил он книжки читать про всякую там нечисть.
Берсеньев не выдержал и громко рассмеялся.
– Вам бы, любезный Виктор Назарович, романы писать в английском стиле. Там в каждом замке приведения да вампиры обитают. Неужели вы, образованный человек, верите в эту сказку?
Самойлов пожал плечами.
– Ну, дорогой друг, верю или нет… Неважно. Но факт остаётся фактом: был граф – исчез; приехал к нему гость, лёг спать, а наутро нашли его с прокушенным горлом. Так и повелось в этом семействе увлечение… – Самойлов осёкся, не договорив.
– Какое такое увлечение? – поинтересовался управляющий.
Врач перешёл на шёпот, словно его мог кто-то подслушать.
– А вы доспехи Дракулы в рыцарской зале видели? – спросил он.
– М-да… Искусная средневековая работа. А что?..
– А то… Тяга у Шаховских к подобного рода вещам. Вы слышали рассказ про Дракулу и его невесту Эльжбетту? Николай Яковлевич любит рассказывать её гостям. Уж все наизусть выучили…
– Слышал…
– Граф-то наш, Николай Яковлевич, привёз сии доспехи из-за границы. Говорят, большие деньги за них заплатил… – нагонял всё большей таинственности Самойлов.
– Так, что с того?.. Он же коллекционер.
– Неспроста это… – заключил гость.
Берсеньев не выдержал, налил вина в бокал и залпом осушил его.
– Сказки всё это. Подумаешь, доспехи…
– Закалённые в крови рабов, между прочим… – вставил Самойлов.
Берсеньев почувствовал, как в его душу закрадывается страх. Он снова огляделся… Вдруг покажется дух старого графа или любовника графини?..
Довольный тем, что нагнал страху на управляющего, господин Самойлов заторопился домой.
– Поеду я, дорогой мой Дмитрий Сергеевич. Мне ещё две версты надобно отмахать по холоду… А вы бы, дорогой друг, разобрались здесь… Вон шкафы бумагами забиты доверху.
…Ночью Дмитрий спал плохо, постоянно просыпался. Ему показалось, что в углу кто-то шевелится. Он встал, зажёг свёчу, обошёл весь флигель. Разумеется, не нашёл ни призраков, ни вурдалаков, ни упырей[24]. Затем, немного успокоившись, управляющий лёг в постель и попытался заснуть.
– Сукин сын этот Самойлов. Издевается над порядочными людьми… А шкафы действительно надо бы разобрать… Хламу, небось, лет за сто скопилось… Там уж мыши поселились… Постоянно шебуршат… – решил он.
* * *
К середине января граф почувствовал себя лучше. Он стал проявлять интерес к жизни: читать ярославские и московские газеты, а иногда выезжать в гости к соседям-помещикам. А вскорости он пригласил в имение стряпчего из города и составил завещание.
Этот поступок графа никого не удивил, человек он в возрасте, всякое может быть, надобно и о последней воле позаботиться.
Дмитрий Берсеньев был уверен, что граф завещал всё своё имущество и состояние сыну, некоторую сумму – племяннику Анатолию Петровичу Дубовицкому. Но что станет с коллекцией? Неужели граф отдаст её в руки Григория, который тут же её продаст? Ее собирали несколько поколений Шаховских и подарить такую ценную коллекцию какому-нибудь музею было бы неразумным. Неизвестно, что там с ней станет.
Граф намеренно не оглашал содержания своего завещания. Но и не отрицал, что составил его, возбуждая тем самым любопытство соседей, которым от провинциальной скуки до всего было дело.
Предполагаемые наследники: Григорий, Анатоль и Наталья – по-прежнему не покидали Москвы, и понятия не имели ни о завещании, ни о его содержании. А граф никому ничего не стал сообщать.
31 
