56 
И вот, она решилась на отчаянный шаг. Вышла из комнаты, спустилась к гостям. Мадам Либуш среди пёстрой толпы заметно не было.
«Несомненно, она расстроена… И, возможно, не выйдет из своих апартаментов до завтрашнего дня…» – подумала новоиспечённая агентесса.
Лизеттт, как и всякая женщина, а там более служительница Венеры, была отменной притворщицей. Она побледнела… Это обстоятельство не ускользнуло от внимания пташек и посетителей. Сославшись на дурноту, Лизетт удалилась к себе.
Она быстро переоделась в строгое платье, накинула зимнее мантеле и через чёрный ход покинула салон.
Когда Лизеттт добралась до жандармского участка на Воздвиженке, было уже примерно девять вечера. Она беспрепятственно вошла в участок, обратилась к дежурному офицеру, дав понять, что у неё весьма важные сведения для поручика Полянского. Тот замялся, не зная, как поступить правильно.
– Сударыня, неужели ваши важные сведения не могут подождать до утра?
Лизетт округлила глаза.
– Вы меня удивляете, господин жандарм! Пока мы здесь с вами препираемся, могут убить человека.
Дежурный офицер решил не брать грех на душу и не наживать лишних неприятностей по службе.
– Я прикажу отвести вас в казённом экипаже прямо на квартиру к поручику Полянскому, – сказал он, здраво рассудив: «Пусть Полянский сам разбирается с этой назойливой дамочкой…»
Действительно, казённый экипаж отвёз позднюю посетительницу на квартиру поручика. Тот принял её в домашнем халате, потому как никаких гостей не ожидал. Лизетт оттеснила растерявшегося поручика от входной двери и начала рассказывать суфлёрским шёпотом:
– Сегодня у Либуш был некий визитёр, весьма солидный мужчина. Так вот этот господин требовал с неё пять тысяч рублей за молчание, мол, знает он, от чего Николай Жуков помер. Сильвия же ему говорит – убей одного человека и получишь свои денежки. Вот… – выпалила на одном дыхании новоявленная агентесса.
Полянский пребывал в недоумении, не ожидая от своей новой агентессы подобной прыти.
– Господи… Лизетт… Откуда ты это знаешь?
– Подслушала я… – призналась девушка.
– Так, так… Проходи в комнату… Как выглядел сей визитёр? Можешь мне его описать?
– Разумеется. – Лизетт подробно описала внешний вид знакомца своей хозяйки.
Полянский слушал внимательно, внимая каждому слову девушки.
– Ты ничего не путаешь? – уточнил он.
– Нет. Всё точно…
«Вылитый Анатолий Дубовицкий… – подумал поручик. – И что мне делать? Кого они задумали убить?.. А если…»
Страшная мысль пронзила Полянского: «Боже мой… Дубовицкий – прямой наследник Шаховских… после смерти Натальи Васильевны, разумеется…»
* * *
Жандармская карета подъехала к дому Анатоля Дубовицкого в Еропкинском переулке, где он снимал небольшую квартиру.
Время близилось в одиннадцати вечера, когда Полянский в сопровождении вездесущего дворника и двух своих коллег поднялись по лестнице на третий этаж и постучали в дверь. Ответа не последовало.
– Ты уверен, что господин Дубовицкий дома? – ещё раз уточнил Полянский у дворника.
– Не извольте сумневаться, ваш благородь! – подобострастно отчеканил тот. – Приехал примерно с час назад, вусмерть пьяный. Небось, спит…
– Возможно… А есть ли запасной ключ? – поинтересовался поручик.
– У консьержа должон быть, – ответствовал дворник.
…Примерно через пятнадцать минут Полянский и сопровождавшие его жандармы вошли в квартиру Анатоля и поразились царившему в ней беспорядку.
Хозяин квартиры продолжал смачно похрапывать на диване в крохотной захламлённой гостиной.
Полянский попытался разбудить Анатоля, тот пару раз раскатисто всхрапнул и открыл глаза.
– Вы кто такой, сударь?.. – с трудом произнес Дубовицкий, потому как язык его заплетался от чрезмерной выпивки.
– Поручик второго жандармского отделения Полянский, – коротко представился Алексей Фёдорович.
– А-а-а! – протянул Анатоль. – Припоминаю… Я вас видел у Натали… Точно, это были вы… А что вам, собственно, угодно?.. И как вы сюда попали?.. – Анатоль, несколько протрезвев, окинул ошалелым взглядом жандармов и дворника, стоявших в дверях.
– Анатолий Петрович Дубовицкий, вы арестованы!
– Что?! – Анатоль вскочил с дивана, в два прыжка достиг Полянского и дыхнул на него страшным перегаром. – Вы что себе позволяете?! Сатрапы! Мерзавцы! Вы думаете, эдак, можно вторгаться к порядочному человеку посреди ночи?
56 
