24 
— И дашь денег, — почти зло закончила путаную речь будущего супруга Анна Сергеевна. — Короче, не тяни — сколько?
— Полторы тысячи… — прошелестел проштрафившийся Константэн. — Игра шла по маленькой…
— Хороша маленькая! Во сколько же станется большая? — прошипела Шиншина.
— Заплати, ма шер! Дорогу в клуб забуду! Пароль д'онер — долг чести…
— Ладно, котик. Но услуга за услугу. — Шиншина хитро улыбнулась. — Я твой долг плачу, а ты кое-что для меня делаешь.
— Все, что могу! — пылко выдохнул Шишмарев.
— Если сможешь, я тебе еще сто тысяч приплачу, — засмеялась Шишмарева.
Смех вышел злым и противненьким. Как будто Нюточка задумала что-то неприглядное — приятное для себя, но ужасное для окружающих. Впрочем, Константэну на это наплевать. Сто тысяч — это же большой кусок. Какую игру можно сделать!
Так что, едва обед закончился и гости, поднявшись, начали разбредаться, кто куда, Константэн бросился выполнять поручение будущей супруги. Надин Перегудову он нашел в комнате для подарков. Раскрасневшаяся красавица, картинно опустив глаза, выслушивала комплименты от самого Петра Закревского, сына генерал-губернатора. Тут же стояли и ее родители, чуть не лопавшиеся от гордости.
— Вы угадали с подарком, месье Перегудов! — Петр галантно склонил голову перед Иваном Никаноровичем и перевел восторженный взгляд на Надежду: — Но в жизни вы гораздо красивее, чем на портрете! Я должен был подождать, пока мадемуазель Шиншина познакомит нас, но я не смог сдержать своего восхищения!
И юный ловелас страстно поцеловал ручку Надин.
Отличная диспозиция! Шишмарев покрутился вокруг, дожидаясь, когда участники сцены разойдутся. И точно — Петру пришлось пройти к приятелям, которые тут же начали подталкивать его под бок и подтрунивать — очевидно, оценивали новую пассию, приглянувшуюся Петру.
Семейство же Перегудовых перехватил сам генерал-губернатор. Предложив руку Авдотье Самсоновне, хозяин повел Перегудовых осматривать дом. Дочка же его остановила Надин, но особого интереса к разговору не проявила: видно, портрет притягивал Полину сильнее, чем живая девица. Вот тут-то Шишмарев и сумел перехватить Надин.
— Наденька, умоляю! Мне необходимо поговорить с вами!
Наденька вздернула носик:
— Неужели старуха отпустила вас?
— Она мне надоела хуже горькой редьки! Но во всем ваш родитель виноват, он же к вам ни одного кавалера не подпускает. Вот и мне приказал не приближаться к вам на пушечный выстрел. Не мог же я его ослушаться и вас скомпрометировать. Вот и пришлось за старухой начать ухаживать, чтобы его со следа сбить. А сам я, Наденька, только вас в сердце всегда держал. О вас грежу, вас во сне вижу. С ума схожу от тоски! Позвольте загладить вину — рассказать, сколь сильно люблю я вас, поцеловать в знак примирения!
Наденька вспыхнула. Какой удачный день выдался — то губернаторский сын восхищается, то Шишмарев убивается. Видать, одумался, в себя пришел, понял, что никакие деньги не заменят Наденькиной любви.
— Ну что же. — Девушка кокетливо улыбнулась кавалеру. — Говорите, я слушаю!
— Ах, не здесь же, ма шер! Встретимся через полчаса в библиотеке Закревского. Там между двух колонн дверка есть. Вы ее толкните, она не заперта будет. За ней помещение маленькое, но весьма уютное.
— А вы откуда знаете?
— Я же генерал-губернаторский адъютант, я дом Закревского как свои пять пальцев знаю. В том уголке обычно сам Закревский отдыхает — зачитается допоздна да там и заснет. Сейчас-то комнатка пуста, нас никто не увидит. Зато я смогу сказать вам, сколь велика любовь! — Шишмарев со страстью сжал локоток девушки и зашептал: — Сказать, а потом и показать любовь свою… Это не то, что в холодной карете, Наденька… Это со всем пылом!
У Нади голова кругом пошла. Бог услышал ее молитвы, наставил-таки молодого красавца на нужный лад. Сразу видно — чувства вскипели. Вот это любовь. Это приключение — как во французском романе!
— Ах, я буду! — прошептала Наденька.
— Помни: через полчаса!
И Константин отошел, даже не кивнув. Наверное, сделал так из-за конспирации. Вот как он любит Наденьку, честь ее девичью блюдет!..
Надежда выскочила в коридор, нашла зеркало, повертелась перед ним — надо же прихорошиться. И вдруг увидела…
Слишком уж страстно граф стиснул ее локоток — оборка треснула да и бантик висит на одной ниточке. Ну да это поправимо! Недаром же маменька Авдотья Самсоновна взяла на губернаторский обед Сашку — как знала, что девкины услуги понадобятся.
24 
