Последние отзывы

  72  

— Что случилось?

Ребекка проводит рукой между ног — на пальцах у нее кровь.

— Ребекка, успокойся, — утешаю я. — У тебя просто начались месячные.

— И все? — У нее кружится голова. — И все?

Она улыбается, а после начинает даже тихонько смеяться. Я помогаю ей выбраться из машины, и мы оцениваем ущерб: на купальнике расплывающееся коричневое пятно и на виниловом сиденье «Эм-Джи» немного крови. Я вытираю сиденье тряпкой, которую нашла в багажнике, и мы идем в поля, тянущиеся вдоль дороги. Там нет ни кактусов, ни кустов, чтобы спрятаться, но, с другой стороны, и машин нет. Мы роемся в моей сумочке, которую Ребекка, слава богу, не забыла захватить из Сан-Диего, в поисках тампонов или гигиенической прокладки. Я надеюсь найти прокладку — не хочу объяснять дочери, как пользоваться тампонами. Наконец прокладка находится, я помогаю Ребекке закрепить ее на ластовице купальника.

— В ближайшем магазине мы купим тебе другую одежду.

— Это отвратительно! — фыркает Ребекка. — Ходишь, как в подгузнике.

— Добро пожаловать в женскую лигу!

— Послушай, мама, — искоса смотрит на меня Ребекка, — не надо всех этих разговоров о том, как я выросла, ладно? Я к тому, что мне пятнадцать, а у меня, наверное, последней из класса пошли месячные — и это ужасно. Я знаю все о сексе, поэтому не хочу выслушивать лекции об ответственности, хорошо?

— Без проблем. Но если у тебя опять прихватит живот, скажи. Я дам тебе мидол.

Ребекка улыбается.

— Знаешь, я так давно ждала, когда же это случится, когда у меня вырастет грудь… И этого-то я ждала — поверить не могу!

— Девочкам должны рассказывать об этом в двенадцатилетнем возрасте, чтобы это не стало большим потрясением.

— Я чувствую себя ужасно глупо. Я решила, что умираю.

— Когда у меня впервые началась менструация, я подумала то же самое. Я даже маме не призналась. Просто легла на кровать, скрестила руки на груди и стала ждать, когда умру. Меня нашел Джоли и позвал твою бабушку, а она дала мне все те наставления, которые ты не желаешь слышать.

Мы доходим до машины, но Ребекка сесть не решается.

— Я должна сюда садиться? — спрашивает она, хотя сиденье уже чистое.

— Ты же сама захотела спортивный автомобиль. — Я смотрю, как она забирается внутрь и усаживается, несколько раз меняя позу, пытаясь привыкнуть к прокладке. — Удобно? — спрашиваю я, и она кивает, не глядя на меня. — Давай поищем магазин.

Ребекка кладет голову на руку, выставив локоть в открытое окно. Я так о многом хочу ее предупредить, рассказать о последствиях этого события. Например, о том, что бедра раздадутся, о том, что познаешь мужчину, что влюбишься, что разлюбишь…

Ребекка роется в бардачке, который уже осматривала. Она что-то ищет или просто делает вид, что пытается найти то, чего там нет. Потом закрывает глаза, позволяя ветру растрепать ей волосы и унести импровизированную заколку из зажима в сторону Монтаны.

30

Ребекка

18 июля 1990 года

Люди в белых футболках с надписью «Обслуживающий персонал» попросили нас занять очередь в веренице машин, которая тянулась подобно змее на пристани Порт-Джефферсон. Пока мы ждали, мама придумывала разные истории о людях в машинах вокруг нас. Женщина с девочкой едет навестить свою давно забытую тетушку в Олд-Лайм, в честь которой и назвала дочь. Бизнесмен, а на самом деле правительственный шпион, инспектирует работу государственных береговых служб. Иногда мама меня просто удивляет.

— Сюда! — кричит мужчина из персонала.

Мама заводит мотор и въезжает по боковому трапу в жерло парома. Такое впечатление, что мы едем прямо в пасть большого белого кита.

Нам тут же машет второй сотрудник береговой охраны и велит припарковать машину на крутой платформе сбоку. Здесь две симметричные платформы, на которых и под которыми стоят машины. А я еще удивлялась, как мы все сюда поместимся!

Паром плывет час пятнадцать минут. Мы проводим время на верхней палубе, лежа в отсеке, где хранятся спасательные жилеты. Во время нашего путешествия на пароме и в машине с откидным верхом я немного подзагорела. Даже мама выглядит загоревшей.

— Что ж, — говорит она, — с утра мы будем в Массачусетсе. К обеду доберемся до дяди Джоли.

— Пора бы уже. Такое впечатление, что мы едем целую вечность.

— Интересно, чем он занимается в яблоневом саду? — размышляет мама. — У нас в детстве даже сада не было. Нет, мы пытались завести, но растения погибали. Во всем винили неплодородную почву Новой Англии.

  72