43

Джейн

Я пообещала Ребекке, что она сама сможет распланировать наш день в Чикаго. Что касается меня, то у меня совершенно не было настроения. Прошлой ночью я почти не спала, и поскольку я ночью кричала, испугавшись кошмаров, Ребекка тоже не выспалась. Когда я проснулась, дочь сжимала меня в объятиях.

— Проснись, ну проснись же, — снова и снова повторяла она.

Когда я очнулась, то не стала рассказывать ей, что мне приснилось. Сказала, что крушение самолета. А утром, когда она принимала душ, я позвонила Джоли.

После разговора с братом я была настроена ехать прямо в Массачусетс. К черту Джоли и его письма, к черту мое неумение строить маршрут путешествия! Согласно карте Соединенных Штатов, мы могли бы приехать в Массачусетс уже завтра утром. В машине я спросила мнение дочери. Ожидала, что она ухватится за предложение: я же видела, как она считает, сколько еще осталось проехать штатов, когда думает, что я не вижу. Но Ребекка потрясенно посмотрела на меня.

— Мы уже столько проехали, ты не можешь бросить все на полпути!

— Какая разница? Ведь наша цель — попасть в Массачусетс, — удивляюсь я.

Ребекка смотрит на меня, и ее глаза темнеют. Потом она усаживается поудобнее на своем месте, скрестив руки на груди.

— Поступай как знаешь.

И что мне оставалось делать? Я поехала в Чикаго. Даже если бы мы решили ехать прямо, никуда не сворачивая, все равно пришлось бы ехать в Чикаго.

Я бы сначала выбрала Институт искусств или небоскреб Сирс-Тауэр высотой в сто десять этажей, но Ребекка выбирает Аквариум Шедда — восьмиугольник из белого мрамора у озера Мичиган. Буклет, который мы взяли по дороге, уверяет, что это самый большой закрытый аквариум в мире.

Ребекка бежит к огромному аквариуму в центре океанариума — настоящий коралловый риф со скатами и акулами, морскими черепахами и угрями. Дочка отскакивает назад, когда песчаная акула вырывает кусок рыбы из руки ныряльщика.

— Посмотри на ее брюхо. Держу пари, что оно всегда набито. Зачем охотиться, если не хочется есть?

Акула вонзает зубы в рыбу, перекусывая ее пополам. Оставшуюся половину она берет осторожнее. Ныряльщик гладит ее по носу. Такое впечатление, что нос акулы сделан из серой резины.

Мы с Ребеккой обходим аквариумы с морской водой, где рыбы сбиваются яркими стайками, как летающие змеи в открытом небе. Рыбы здесь самых невероятных цветов — меня это всегда изумляло. Зачем быть насыщенного лимонного, фиолетового цвета или цвета фуксии, если живешь под водой, где никто этого не увидит?

Мы проходим мимо пятнистых рыб-клоунов и рыб-ежей, которые раздуваются, как дикобразы, при приближении других рыб. Здесь есть рыбы из Средиземного моря и из арктических вод. Есть рыбы, прибывшие сюда с другого конца света.

Я застываю перед пурпурной морской звездой. Никогда ничего более яркого не видела!

— Ребекка, иди сюда, посмотри.

Дочь становится рядом и одними губами шепчет: «Ух ты!»

— Как думаешь, почему одно щупальце короче?

Проходящая мимо женщина в белом лабораторном халате (морской биолог?) слышит мой вопрос и наклоняется над небольшим аквариумом. От ее дыхания стекло запотевает.

  95